Мифы и тупики поп-психологии

Конечно, психологи обладают разными характерами, темпераментами, способностями и склонностями. Однако большинство из них — за исключением, пожалуй, особо ярких творческих личностей — можно с известной долей условности отнести к тому или иному профессиональному типу. Этот тип определяется своеобразной акцентуацией, или, если угодно, деформацией, профессиональных склонностей и установок. Ниже описаны основные такие типы. Разумеется, выделены они отнюдь не научными методами, а чисто интуитивно. К тому же не следует подходить к их описаниям слишком серьезно. Данная типология — не основание для судьбоносных выводов, а всего лишь повод для размышлений. Вот какие профессиональные типы подметил автор этих строк в ходе своих наблюдений.

Самоактуалиазтор. В психологию пришел движимый мотивами самопознания и самоутверждения. Подобно ипохондрику, после прочтения медицинской энциклопедии обнаружившему у себя симптомы всех известных болезней, в ходе психологического образования и самообразования настолько нашпиговал себя идеями и концепциями, что готов признать у себя пережитки эдипова комплекса, кризиса идентичности, когнитивного диссонанса и фрустрации витальных диспозиций. Ну и, разумеется, все это проницательно усматривает в окружающих и готов оказывать им почти бескорыстную помощь. Почти — ибо довольствуется признанием своего авторитета и очень скромным денежным довольствием. Знает много труднопроизносимых имен, с плохо скрываемым апломбом называет Фрейда Фройдом. Почти безошибочно различает экзистенциализм и эксгибиционизм, хотя еще не решил точно, к чему больше лежит душа. Мало пригоден на роль "верного гусара", так как ему не хватает усидчивости освоить хоть какую-нибудь концепцию досконально. Вынужденный в основном выполнять функции мастерового-эклектика, охотно пробует себя в роли тренера-прагматика, но в глубине души мечтает стать гуру. Некоторым это удается.

"Психолог по жизни" — это, в первую очередь, просто хороший человек, умеющий сопереживать и способный к пониманию. К тому же очень неглуп и наблюдателен. Опираясь на богатый жизненный опыт и природную проницательность, хорошо разбирается в людях. Осознание этих своих качеств и стремление их культивировать рано или поздно приводит его к необходимости получить специальное образование и заняться психологией профессионально. Откровениями мэтров психологии нередко бывает разочарован, ибо о многом интуитивно догадывался сам, иное считает сомнительным, спорным, практически бесполезным. Как теоретик слаб, зато в реальной работе с людьми он на высоте и этому не мешают даже пробелы в образовании, ибо неизвестные приемы он интуитивно открывает сам. Такой путь, к сожалению, экстенсивен, требует больших энергозатрат и не исключает подмены научных понятий обывательскими обобщениями. К тому же для специалиста этого типа особенно велик риск профессионального выгорания.

Именно специалисты этого типа чаще соглашаются с расхожей банальностью: "Психолог— это не профессия, а образ жизни". (Попробуйте ради забавы подменить в этой формуле психолог на хирург, официант или, скажем, сантехник). При этом весьма непрофессионально упускается из виду подтекст этой фразы, свидетельствующий на самом деле о недостатке профессионализма, восполняемым житейским здравым смыслом. Вообще, делать образ жизни своей профессией — не очень продуктивно, а вот вдумчиво освоенная профессия психолога, наверное, и правда может в каком-то смысле стать образом жизни.

"Верный гусар". Название этому типу (не помышляя, разумеется, ни о какой типологии) придумал З.Фрейд, который так величал своего преданного последователя Эрнста Джонса. И Джонс вполне оправдал свой "титул" — приложил немало усилий по организации психоаналитического движения в Великобритании, опубликовал несколько трудов, строго выдержанных в духе фрейдистского учения, а самое главное — выпустил трехтомную научную биографию Фрейда, которая считается канонической. При этом на всем протяжении своей карьеры Джонс ни разу не позволил себе "отклонений от генеральной линии", каких-либо сомнений и колебаний, а тем более критики в адрес учения, которое "всесильно, потому что верно". Напротив, он вольно или невольно стремился затушевать слабые места психоанализа, всячески превозносил, даже идеализировал отца-основателя. Но и прославился он не как самостоятельная научная фигура, а преимущественно как биограф Фрейда (при том, что по многим непредвзятым оценкам написанная им биография выглядит чересчур отлакированной).