Мифы и загадки Октября 1917 года

Голощекин утверждал, что по мере приближения белочехов к Екатеринбургу нервозность руководящих большевиков Урала росла. Кроме того, охрана Романовых жаловалась на «подозрительное поведение» членов семьи. Как-то с наступлением темноты охранникам показалось, что из окна спальни бывшего царя подавались сигналы кому-то за пределами дома. Тогда охранники дали два предупредительных выстрела.

Подозрения Голощекина и других переросли в уверенность, когда охранники предъявили руководителям уральского Совета записку, которую они обнаружили в парке перед домом Ипатьева. Дело в том, что Алексей Романов время от времени пускал из лука стрелы в парке. Однако, когда охранники подобрали найденную ими стрелу, они обнаружили привязанную к ней записку, написанную взрослым почерком. Записка содержала указания, что надо делать пленникам, когда они получат сигнал о прибытии отряда для их освобождения. Было решено, что стрела была запущена кем-то по ту сторону забора. Это означало, что сторонники бывшего царя находятся возле дома Ипатьева.

После этого охрана была усилена, Алексею было запрещено пускать стрелы из лука, а руководство Уральского совета стало опять обсуждать, как поступать с Романовыми. 12 июля 1918 г. на заседании исполкома Уральского совета было вынесено решение предать всех Романовых и их спутников смерти. Подписались под приговором Белобородов, Голощекин, Дидковский и Толмачев. Приведение в исполнение приговора было поручено Юровскому и его заместителю Никулину.

В своем рассказе о расправе с царской семьей Голощекин исходил из того, что для него и других членов исполкома Уральского совета было очевидным: если бы Николай Романов или кто-либо из членов его семьи попал в руки «белых», те использовали бы представителей древней династии в своих интересах. Но как это могло произойти, Голощекин не объяснял. Вряд ли эсеровское правительство, созданное после чехословацкого мятежа, отреклось бы от власти в пользу Николая Романова. Западные державы, которые субсидировали и направляли чехословацких мятежников, не были заинтересованы в реставрации монархии в России и возвращении Николая Романова на политическую сцену. За год до событий в доме Ипатьева Великобритания отказалась принять у себя бывшего царя, хотя летом 1918 г. правительство Его Величества предоставило убежище Керенскому. Можно даже предположить, что влиятельные международные силы были заинтересованы в том, чтобы убрать бывшего царя и его семью, которые стали им не нужны.

При этом они могли постараться избавиться от Романовых так, чтобы вина за расправу над ними пала на большевиков. Для этого было достаточно убедить последних в том, что за бывшим монархом идет охота, подкинув записку с планом его освобождения. Известно, что в дальнейшем никаких следов «освободителей» не было обнаружено. Посеяв панику среди членов Уральского Совета, можно было спровоцировать их на беззаконные действия.

Сейчас трудно реконструировать, как было принято решение расстрелять без следствия и суда всех членов семьи Романовых, включая детей, а также лиц из обслуживающего персонала. Трудно понять мысли и поступки руководителей Уральского Совета, которые чуть ли не торжественно встречали Романовых 30 апреля, предоставили в их распоряжение один из лучших домов Екатеринбурга (к возмущению рабочих города) и с которыми они до 16 июля «нормально» беседовали.

Объясняя приказ о расстреле Романовых, некоторые люди говорят о «кровожадности» большевиков, их беспощадной ненависти к выходцам из враждебного класса. Однако к произволу и беззаконию, в том числе по отношению к тем, кто считался ими друзьями из избранного круга, не раз прибегали в то время многие представители верхов дореволюционного общества, о чем было сказано выше.

Тем больше склонности к беззаконию и безжалостности власть имущие проявляли по отношению к «простому люду». Сотни рабочих, которые шли на встречу с царем с женами и детьми, были беспощадно расстреляны на Дворцовой площади 9 января 1905 года. Когда же выжившие после этой кровавой расправы рабочие были приняты царем в Царском Селе, он обзывал мятежниками их, а также их расстрелянных друзей. Никто из власть имущих не осуждал расправ карательных отрядов 1905–1907 гг., приказа генерал-губернатора Петербурга Трепова: «Холостых залпов не давать, патронов не жалеть!» или разжигания еврейских погромов и межнациональной резни в Закавказье. Даже узнав обо всех ужасах войны с применением ядовитых газов, эти люди призывали к ее продолжению, а Ленина, выступавшего за немедленное прекращение кровавой мировой бойни, объявляли изменником.