Мифы и загадки Октября 1917 года

Крестьяне были вынуждены ежегодно расплачиваться за обретенную ими землю после освобождения. Если бы выплаты за землю, полученную после реформы 1861 году, продолжались в таком же темпе, что и до 1917 года, то крестьяне России расплатились бы за полученные ими наделы после ликвидации крепостной зависимости лишь в 1956 году.

После освобождения крестьян от крепостной зависимости условия их жизни существенно не улучшились. Хотя рост урожайности возрос (с 29 пудов с десятины в 1861–1870 годах до 39 пудов в 1891–1900 годах), а общее поголовье скота в стране увеличилось, но в расчете на душу населения количество сельскохозяйственной продукции неуклонно сокращалось.

Производительность земледелия оставалась крайне низкой. У многих крестьян не было никакой возможности закупать более совершенные орудия труда, и они были столь же архаичными, как и много веков назад. В сборнике очерков «Крестьянин и крестьянский труд», опубликованном в 80-х гг. XIX века, Г.И. Успенский писал: «Хуже той обстановки, в которой находится труд крестьянина, представить себе нет возможности, и надобно думать, что тысячу лет назад были те же лапти, та же соха, та же тяга, что и теперь. Не осталось от прародителей ни путей сообщения, ни мостов, ни малейших улучшений, облегчающих труд… Все орудия труда первобытны, тяжелы, неудобны».

Условия труда и быта усугублялись суровым российским климатом. Подавляющая часть территории России находится в зоне устойчивого снежного покрова в течение нескольких месяцев. Поэтому строительство жилья и других помещений требовало дополнительных затрат и человеческих усилий по сравнению со строительством в более теплых регионах мира, окружавших Россию. Одежда и средства передвижения должны были быть приспособлены для летнего и зимнего времени. Хотя Россия не является единственной страной, расположенной в северных широтах, по численности населения она давно опередила другие северные страны. В регионах других стран, столь же сильно приближенных к Северному полюсу, плотность населения в несколько раз меньше, чем в соответствующих областях России. Число дней в году с минусовыми температурами на территории России, умноженное на количество ее населения, позволяет говорить о том, что народы нашей страны являются «самыми промороженными в мире».

Вегетационный период в значительной части нашей страны до предела сокращен. В то же время таяние обильных снегов после наступления весны и осенние дожди делали непроходимыми дороги, превращали на несколько недель пахотную землю в непролазное болото. Даже небольшие речки, разливаясь по окрестным лугам, становились непреодолимыми водными преградами. При этом постоянно повторявшиеся паводки разрушали дороги и переправы через реки. Погодные условия до предела ограничивали время полевых работ и могли превращать трудовую операцию в изнурительную пытку. Рассказывая об условиях жизни сибирских крестьян, А.П. Чехов подчеркивал, что местный крестьянин «девять месяцев не снимает рукавиц и не распрямляет пальцев: то мороз в сорок градусов, то луга на двадцать верст затопило, а придет короткое лето – спина болит от работы и тянутся жилы».

В отличие от расположенных к югу от России азиатских стран, на подавляющей части нашей страны было невозможно организовать поливное земледелие. Выращивание теплолюбивых культур в России ограничено, а урожаи не могут быть столь обильны, как в Южной Азии, расположенной в низких широтах, или в Западной Европе, обогреваемой Гольфстримом. В отличие от значительной части стран Западной Европы и восточной части США, Россия постоянно страдала от неравномерности в осадках, а поэтому и в урожаях.

Следствием перечисленных выше обстоятельств были голодовки, которые повторялись в России приблизительно раз в 3–4 года. Особенно грандиозными были голодовки 1891 и 1911 гг. Голод 1911 года охватил 20 губерний с населением около 30 миллионов человек. В начале ХХ века в России продолжали повторять слова Н.А. Некрасова: «Где народ, там и стон…» И. Бунин в своей повести «Деревня», написанной уже в начале ХХ века, устами своего героя Тихона Ильича размышлял: «Господи Боже, что за край! Чернозем на полтора аршина, да какой! А пяти лет не проходит без голода. Город на всю Россию славен хлебной торговлей, – ест же этот хлеб досыта сто человек во всем городе».

Вспоминая свое крестьянское детство, генерал армии И.В. Тюленев писал: «Лишения и невзгоды, голод и холод постоянно стучались в дверь… Семья у нас, Тюленевых, была большая: шесть человек своих ребят да четверо оставшихся от дяди после его смерти. Отцу с матерью надо было трудиться не покладая рук, чтобы прокормить такую ораву… Земли было мало. Крохотный надел не мог досыта прокормить столько ртов».