Мифы индейцев Южной Америки

Ее мучили боли, и она не понимала, в чем дело, ибо рожая животных, испытывала не больше неудобств, чем при отправлении естественных надобностей. Она утратила аппетит и очень страдала. «Может быть, сделать кесарево сечение?» думала мать Наова, однако Синтана запретил.

Синтана внимательно считал месяцы. Когда наступил седьмой, он вторично усыпил мать Наова и обмерил живот.

– Мальчик!– заключил он.

Вместе с братьями Синтана стал теперь особенно тщательно следить за матерью Наова, ни на минуту не спуская с нее глаз: существовала опасность, что мать съест ребенка. Синтана позвал Бункуа-се и велел ему:

– Все, что мать Наова делает, все, что она говорит, записывай в книгу!

Бункуа-се стал писать. Кончилась первая книга начал вторую, кончилась вторая начал третью, и так писал двенадцать книг.

Когда Синтана насчитал девять месяцев беременности, мать Наова почувствовала себя вовсе скверно. Это ее так наказали страданьями, чтобы больше змей не рожала!

Целыми днями кричала:

– Рожать хочу!

А не могла. Боли у нее были страшные. Наконец, Синтана подошел, усыпил мать Наова, и та родила. Он положил младенца в приготовленную заранее соломенную корзинку и принес в храм. А самой матери ребенка не показал, а то она его сразу бы съела.

Мать Наова проснулась, увидела послед и сожрала. Вытекшую из чрева кровь тоже слизала дочиста. А Бункуа-се все это помечал в своей книге. Ни о том, где находился новорожденный мальчик, ни о самом его появлении на свет, мать Наова ничего не знала.

Между тем Синтана, Серайра и Бункуа-се решили, что мальчика мало, нужна еще девочка. Мать Наова опять усыпили и приложили к ее телу две бусины большую и маленькую, одну левее пупка, другую правее. Прикладывали камешки не руками, а с помощью палочки, которой извлекают из сосуда наркотик. Мать Наова забеременела снова и все повторилось: на седьмой месяц Синтана померил беременной живот и убедился в том, что плод девочка. На девятом месяце мать Наова опять наказали сильной болью пусть помучается! Она уж и рыдала, и в голос кричала, и по земле каталась. Наконец, Синтана ее усыпил, вынул младенца, обрезал пуповину, положил новорожденного в корзинку и отнес в дом своей жены. Мать Наова же, проснувшись, сгрызла плаценту и выпила кровь. А Бункуа-се все вел да вел записи.

Когда мальчик подрос, Синтана передал ему сосудик для наркотика знак того, что юноша вправе жениться. Когда у девочки начались в первый раз месячные, Синтана поместил ее в особую хижину, а затем дефлорировал, как подобает жрецу. Теперь молодые люди были готовы к свадьбе. Поскольку иного выбора не оставалось, Синтана велел сестре зачинать детей от брата. Мы, индейцы коги, потомки этого супружеского союза.

Мать Наова же рожала с тех пор одних лишь людей, не змей. Мальчики и девочки попарно выходили из ее чрева, став предками всех народов земли.

117. Дочери луны

Один индеец всегда возвращался домой в темноте. Осторожно входя в хижину, он приближался к двум своим спящим сестрам и совокуплялся с обеими. Каждый раз девушки просыпались слишком поздно и не могли застать любовника.

– Кто это может быть?– недоумевали они.

Однажды сестры пошли к дереву, которые европейцы в Южной Америке называют генипа, а индейцы племени варрау хуматуру. Они нарвали плодов и долго варили их, так что получилось темное пачкающееся зелье, вроде маслянистых чернил. Этим зельем обе девушки густо намазали себе груди.

Ночью, как всегда, появился любовник, а утром сестры увидели, что руки и лицо их родного брата все в темных пятнах и полосах. Юноша тяжело переживал разоблачение. От стыда он поднялся на небо и стал луной.

Женщины – дочери луны. В те ночи, когда луна красноватая, на теле ее выступает кровь. Луна сочится кровью, и женщины проливают кровь каждый месяц.

118. Злые женщины

Мужчины племени суя переселяются после женитьбы к женам, а холостяки живут вместе в отдельном доме посреди деревенской площади. Нередко какая-нибудь девушка пробирается туда поздно вечером, покидая возлюбленного на рассвете, но если она не ведет себя чересчур вызывающе, все смотрят на такие дела сквозь пальцы и лишь тихонько посмеиваются.

Уже давно стемнело и разговоры утихли, когда один из обитателей дома холостяков почувствовал, как кто-то опустился рядом с ним на циновку. Утром гостья ушла так же тихо и незаметно, как появилась. На следующую ночь все повторилось. Напрасно юноша, вглядываясь во мрак, допытывался у посетительницы, кто она: девушка была предельно немногословной. Последующие свиданья ничего не изменили и юноша не понимал, почему любовница так упорно отказывается себя назвать.

История эта стала предметом обсуждения среди друзей. Один из них предложил товарищу натереться черным отваром плодов генипы.

– Эту краску три дня ничем не отмоешь!– уверял он.– Едва подруга прикоснется к тебе, так вымажется с головы до ног, и ты легко опознаешь ее потом среди других женщин.