Мифы инков и майя

Прежде чем поместить птицу для приготовления над огнем, Хун-Апу смазал ее перья толстым слоем глины.

Индейцы в некоторых частях Центральной Америки и по сей день делают так, чтобы, когда глина высохнет от жара огня, перья отвалились вместе с ней, оставив птичье мясо готовым к употреблению. Но Хун-Апу сделал это специально. Глина, которой он обмазал перья птицы, была отравленной и называлась tizate; ее частицы глубоко проникли в мясо птицы.

Когда аппетитное блюдо было готово, он отдал его Кабракану, который быстро проглотил его.

«А теперь, — сказал Хун-Апу, — пойдемте к той высокой горе и посмотрим, сможешь ли ты поднять ее, как ты хвастаешься».

Но Кабракан уже почувствовал непонятную острую боль.

«Что это? — спросил он, проводя рукой по лбу. — Кажется, я не вижу гору, о которой ты говоришь».

«Чепуха, — сказал Хун-Апу. — Вон там она. Видишь? К востоку отсюда».

«Что-то мои глаза затуманены сегодня с утра», — ответил великан.

«Да не в этом дело, — сказал Хун-Апу. — Ты похвастался, что можешь поднять эту гору, а теперь боишься попробовать сделать это».

«Говорю же тебе, — сказал Кабракан, — что мне трудно видеть. Ты отведешь меня к горе?»

«Конечно, — сказал Хун-Апу, протягивая ему руку, и через несколько шагов они уже были у подножия вершины.

«Ну а теперь, — сказал Хун-Апу, — посмотрим, что ты сможешь сделать, хвастунишка».

Кабракан тупо смотрел на громаду, высившуюся перед ним. Его колени так тряслись и стучали друг о друга, что этот звук был похож на звуки военного барабана, пот лился у него со лба и небольшим ручьем сбегал по склону горы.

«Ну, давай! — насмешливо закричал Хун-Апу. — Ты будешь поднимать гору или нет?»

«Он не может, — презрительно сказал Шбаланкуэ. — Я знал, что он не сможет».

Кабракан встряхнулся, делая последнее услилие, чтобы собраться с силами, но все напрасно. Яд устремился в его кровь, и со стоном он упал замертво перед братьями.

Так погиб последний из земных великанов Гватемалы, уничтожить которых были посланы Хун-Апу и Шбаланкуэ.

Вторая книга

Вторая книга «Пополь Вух» в общих чертах обрисовывает историю богов-героев Хуна-Апу и Шбаланкуэ. В ней рассказывается о том, что Шпийякок и Шмукане, боготец и богиня-мать, имели двоих сыновей, Хунхуна-Апу и Вукуба-Хунапу. Первому из них его жена Шбакийяло родила двоих сыновей, Хунбаца и Хунчоуэна. Все члены этой семьи питали слабость к местной игре в мяч — возможно, это была мексиканско-майяская игра в tlachtli — напоминающей хоккей. Аборигены Центральной Америки были заядлыми любителями этой забавы, и многочисленные следы площадок для игры в tlachtli можно найти среди развалин городов на Юкатане и в Гватемале. Смысл игры заключался в том, чтобы загнать мяч в небольшое отверстие, проделанное в камне круглой формы, или в ворота, а игрок, которому удалось проделать это, мог требовать у зрителей всю их одежду и драгоценности. Игра, как уже сказано, была чрезвычайно популярна в Центральной Америке в древности, и есть основания полагать, что между различными городами-государствами проходили матчи, сопровождавшиеся такой же горячей поддержкой болельщиков и соперничеством, как и футбольные матчи наших дней.

Гадес бросает вызов

Однажды Хунхун-Апу и Вукуб-Хунапу играли в мяч и не заметили, как оказались в окрестностях царства Шибалба (Гадес или Аид у народа киче). Правители этой обители скорби увидели в этом возможность захватить братьев в плен и вызвали их на игру в мяч. Этот вызов правители ада Хун-Каме и Вукуб-Каме послали с четырьмя гонцами в образе сов. Братья приняли вызов и, простившись со своей матерью Шмукане, со своими сыновьями и племянниками, последовали за пернатыми гонцами вниз по склону горы, который вел в Преисподнюю.

Одураченные братья