Мифы Ктулху

Вскоре мы пришли к выводу, что жуткий Ми-Го, скрывавшийся в Гималаях, внушал местным жителям похожий страх, и легенды о нем очень напоминают предания о Крылатых. Правда, в этих легендах было еще больше догадок, ведь никто не знал, зверь ли Ми-Го или дикий «снежный человек». Я хотел проконсультироваться с профессором Декстером, преподававшим в нашем колледже зоологию, но Экли запретил мне говорить с посторонними о горных чудищах. Если я теперь нарушаю обещание, то только потому, что горы Вермонта и заснеженные пики Гималаев год от года привлекают все больше туристов, которые плохо представляют, что их там ждет. Мое молчание может погубить сотни жизней, поэтому я должен предупредить об угрозе. А еще мы старались расшифровать письмена на чертовом черном камне, чтобы найти ключ к разгадке одной из самых страшных тайн, которые до сих пор открывались людям.

III

В конце июня я получил запись на фонографе. Ее привез пароход из Брэттлборо, так как Экли перестал доверять идущим с севера поездам. Ему все время казалось, что за ним следят, и пропажа нескольких писем лишь подтвердила его мрачные опасения. Он постоянно говорил о коварных происках окрестных фермеров и считал их агентами затаившихся чудовищ. Особые подозрения ему внушал угрюмый Уолтер Браун. Он жил один на склоне холма, рядом с густым лесом, и его часто видели в разных кварталах Брэттлборо, Беллоус-Фоллс, Ньюфейна и Южного Лондонберри, где он слонялся без всякого дела. Трудно было понять, зачем он появляется в этих городских уголках. Экли уверял меня, что Браун встречается в лесу с чудовищами и он сам слышал там его голос. А однажды он заметил отпечатки когтей рядом с домом Брауна и с тех пор совсем лишился покоя. Эти отпечатки сопровождали следы самого Брауна, и Экли понял, что он вел за собой чудовищ.

Итак, запись прибыла по реке из Брэттлборо, а Экли довез ее окольными дорогами до города. Он признался мне в коротенькой записке, что стал бояться заброшенных шоссейных дорог и отныне собирается ездить в Тауншенд за покупками только днем. Он снова и снова повторял, что жить рядом с безмолвными горами невыносимо и ему пора перебираться к сыну в Калифорнию, хотя его молодость и лучшие воспоминания связаны с Вермонтом и здесь похоронены все его предки.

Перед тем как завести патефон (я взял его в администрации колледжа) и поставить пластинку, я перечитал письма Экли и обратил внимание на его разъяснения. По его словам, запись была сделана в час ночи 1 мая 1915 года, рядом с загороженным входом в пещеру на Черной горе, поблизости от болота Ли. В этом месте всегда слышались странные голоса, поэтому он и взял с собой на ночную прогулку диктофон и фонограф. Опыт подсказал ему, что он верно выбрал время и канун 1 мая, когда ведьмы слетаются на шабаш, судя по старинным европейским легендам, наверняка будет результативнее любой другой ночи. Он не ошибся. Любопытно, однако, что больше он ни разу не слышал там ни одного голоса. Очевидно, он стал свидетелем какого-то квазиритуального действа, во время которого различил один человеческий голос. Он не знал, чей это голос, но мог поручиться, что не Брауна. Голос показался ему хорошо поставленным и богатым оттенками. А вот второй явно принадлежал кому-то из Крылатых. Отвратительное жужжание не походило на человеческую речь, хотя в нем можно было различить правильно произнесенные английские слова.

Фонограф и диктофон работали неважно, и потому Экли уловил отнюдь не все сказанное, а запись получилась фрагментарной. Он прислал мне транскрипцию ряда слов, и я просмотрел их, перед тем как завести патефон. Услышанное мной было скорее причудливым и таинственным, чем откровенно пугающим, хотя я знал, как и при каких обстоятельствах Экли сумел записать всю сцену, и одно это невольно внушало страх. Я запомнил отрывок наизусть и сейчас постараюсь его воспроизвести. Как-никак, я слушал запись много раз, да такое и не забывается!

(Неразборчивые звуки)

(Хорошо поставленный мужской голос)

«…Царь леса, даже… и дары жителей Ленга… и так из пропастей ночи в бездны пространства и из бездн пространства в пропасти ночи и хвала Великому Ктулху, Тзаттогуа и Тому, чье имя нельзя произнести вслух. Вечная слава им и обильные жертвы Черному Козлу лесов. Иа! Шаб-Ниггурат! Козел с легионом младых!»

(Жужжащее подражание человеческому голосу)

«Иа! Шаб-Ниггурат! Черный Козел лесов с легионом младых!»

(Человеческий голос)

«И пришло время направиться к Царю лесов, было… семь и девять… вниз по опаловым ступеням, подаренным ему в Бездне. Азатот. Он, научивший Тебя и нас великолепию… на крыльях ночи за пределы всех пространств, за… в те сферы, где Юггот лишь младшая из планет, одиноко вращается в черном эфире на краю…»

(Жужжащий голос)