Мифы Ктулху

И конечно, легенды о Змеином логове вновь возродились к жизни. Фермеры шепотом рассказывали старые предания об Эдмунде Картере, творившем нечестивые обряды в дальнем гроте этой пещеры, присоединяя к ним недавнюю историю о втором исчезнувшем Картере, которого с самого раннего детства тянуло в Змеиное логово. Во времена его юности большой дом с двускатной крышей был в отличном состоянии, и заправлял в нем его двоюродный дед Кристофер. Маленький Рэндольф часто гостил здесь и рассказывал об этой пещере всякое загадочное. Особенно запомнился людям его рассказ об узкой расщелине, ведущей в таинственный внутренний грот, а когда в девять лет он провел в пещере целый день, то сам сильно переменился. Случилось то событие тоже в октябре, с того момента у мальчика открылись незаурядные способности – он стал предсказывать будущее.

В ночь после исчезновения Картера шел сильный дождь, смывший все следы на дороге рядом с машиной. В Змеиное логово тоже попала вода, и пол покрывала жидкая грязь. Глуповатые деревенские жители уверяли, будто видели следы под вязами на обочине дороги и на склоне холма, у Змеиного логова, там, где нашли носовой платок. Но кому из следователей пришло бы в голову прислушиваться к описаниям глубоких вмятин, напоминавших следы от башмаков с квадратными носами, таких, какие носил маленький Рэнди Картер? Также за бредни были приняты описания других отпечатков, напоминающих следы от особых сапог без каблуков старого Бениджи Кори, замеченных рядом с этими вмятинами. Старый Бениджа служил у Картеров во времена детства Рэндольфа и умер тридцать лет назад.

Однако эти описания, распространяемые слухами, да еще слова Картера, переданные Парксом, о серебряном ключе с причудливой арабеской, который поможет ему открыть врата в мир утраченного детства, сподвигли нескольких из посвященных в тайные знания заявить, что пропавший сумел преодолеть течение времени и вернулся на сорок пять лет назад, в октябрьский день 1883 года, когда он, будучи мальчишкой, пробыл целый день в Змеином логове. Когда он вечером вернулся в усадьбу, уверяли они, он уже совершил первое путешествие в будущее и побывал в 1928 году; иначе откуда бы ему знать о событиях, происходивших позднее, в отношении которых его предвидения полностью оправдались. И при всем при том он ни разу не упоминал о событиях, которые произойдут после 1928 года.

Один из этих посвященных – пожилой и весьма эксцентричный джентльмен, живший в Провиденсе, штат Род-Айленд, и долгие годы переписывавшийся с Картером, – выдвинул более изощренную теорию: что Картер не только вернулся в детство, но и освободился от пут времени, отправившись в путешествие по призрачным просторам своих детских грез. У этого джентльмена было видение, после чего он опубликовал свою версию произошедшего, согласно которой исчезнувший восседает ныне на опаловом королевском троне в Илек-Ваде, сказочном городе, где башни стоят на стеклянных утесах, нависающих над сумрачным морем, под которыми бородатые ласторукие гнорри прорыли свои удивительные лабиринты.

Именно этот старик-посвященный, Уорд Филлипс, наиболее решительно возражал против раздела имения Картера между его наследниками – дальними родственниками – на том основании, что он жив, и хотя находится в другом измерении, но еще может вернуться. Главным его оппонентом был один из кузенов Картера, Эрнст  К. Эспинуолл из Чикаго, имеющий некоторые познания в юриспруденции. Он был на десять лет старше самого Картера, но сохранил юношескую горячность в спорах. Четыре года продолжались их словесные баталии, но наконец настало время для принятия окончательного решения, и эта просторная странная комната новоарлеанского дома превратилась в зал заседаний.

В этом доме проживал и присматривал за наследием Картера, а также приводил в порядок его литературное наследство креол Этьен-Лоран де Мариньи, изучающий тайные знания и восточные древности. Картер познакомился с ним во время войны, оба они служили во французском Иностранном легионе и подружились благодаря сходству взглядов и интересов. Когда по случаю удачной военной операции им обоим предоставили отпуск, креол пригласил бостонского мечтателя на юг Франции, в Байонну, и посвятил его в ужасающие тайны старинных и забытых склепов, вырытых под этим городом с тысячелетней историей, от чего их дружба стала еще крепче. Картер указал де Мариньи в качестве душеприказчика, и сейчас этому неутомимому исследователю приходилось заниматься вопросом о наследовании имения. Делал он это крайне неохотно, ибо, подобно старику-посвященному из Род-Айленда, не верил, что Картер мертв. Но что могут противопоставить видения мистиков суровой расчетливости практиков?