Читаем Мифы Ктулху полностью

Рисунки на стенах были настолько затемнены, что Блейк едва мог понять сюжеты, но и то немногое, что ему удалось угадать, совершенно ему не понравилось. Ничего необычного – просто знание тайных символов смогло много рассказать ему об иных древних композициях. Некоторые святые были изображены с достойным любой критики выражением явной скуки на лицах, а одно из окон оказалось попросту темным, и по его черному полю разбросаны были странные светящиеся спирали. Отвернувшись от окон, Блейк отметил, что покрытый паутиной крест над алтарем выглядел очень любопытно: он скорее напоминал анкх, crus ansata таинственного Египта. В задней ризнице возле апсиды Блейк обнаружил подгнивший стол и высокие, до потолка, полки с покрытыми плесенью разрушающимися книгами. И тут он впервые испытал прикосновение неподдельного ужаса – так много говорили заглавия этих книг. Это были черные фолианты, о которых нормальный человек не слыхивал ничего, кроме разве что смутных неопределенных слухов; запретные страшные вместилища двусмысленных тайн и незапамятной древности формул, выпавших из потока времен во дни юности рода людского и еще прежде этого. Сам Блейк прочитал не одну из них: и отвратительный «Некрономикон» в латинском переводе, и мрачную «Liber Ivonis», и печальной славы «Cultes de ghules»[10] графа Д'Эрлетта, «Unaussprechlichen Kulten»[11] фон Юнцта и адские «De Vermis Musteriis»[12] старика Людвига Принна. Но попадались там и иные труды – он либо знал их мерзкую репутацию, либо не знал их вовсе. Пнакотические рукописи и «Книга Дзен» – полураспавшийся том с уже неразличимыми знаками. Впрочем, отдельные символы и диаграммы вселяли привычную жуть в знатока оккультных наук. Местные слухи не обманывали. В этом месте гнездилось зло, куда более древнее, чем человечество, обнимавшее не одну эту вселенную. На покосившемся столе осталась небольшая переплетенная в кожу книжонка с записями, выполненными странным шифром. Сей манускрипт был написан знаками, в наши времена использовавшимися в астрономии, а в прежние – в алхимии, астрологии и прочих сомнительных науках, – знаками Солнца, Луны, планет, аспектов и зодиакальными символами. Целые страницы, испещренные ими, разделы и параграфы явно предполагали, что каждый символ имеет собственное место в таинственном алфавите.

Надеясь на досуге прочесть криптограмму, Блейк прихватил книжечку со стола и опустил в карман пальто. Кое-какие из внушительных томов невероятно искушали его, и он уже решил позаимствовать их отсюда… попозже. Трудно понять, почему столь долгое время они оставались без внимания. Неужели он первым сумел прорвать оболочку липкого настырного страха, что оберегал это место от незваных гостей шестьдесят лет?

Тщательно обследовав первый этаж, Блейк прошел по пыльному полу едва освещенного нефа к переднему вестибюлю, где он успел прежде заметить дверь и лестницу, похоже, уводившую вверх, – к черной башне и шпилю над ней, что так долго манили его к себе. Подниматься оказалось весьма неприятно: пауки основательно потрудились в узком проходе, и без того покрытом пылью. Лестница была винтовой, с узкими высокими ступенями, и время от времени перед Блейком открывалось окошко, с головокружительной высоты глядящее вниз на город. Хотя он не видел внизу канатов, но рассчитывал найти не один колокол в башне, окна которой – узкие щели – так часто изучал его полевой бинокль. Но тут его поджидало разочарование: добравшись до самого верха, он обнаружил, что помещение под крышей свободно от колоколов и приспособлено для иных целей.

Небольшой квадратный зал со стороной около пятнадцати футов неярко освещен четырьмя узкими окнами – по одному на каждой стороне, – застекленными между лувровыми досками; позади них оказались непрозрачные экраны, теперь по большей части уже сгнившие. Посреди покрытого пылью пола подымался странным образом граненый каменный столп фута четыре в высоту и около двух в поперечнике – со всех сторон он был покрыт различными грубо врезанными и абсолютно непонятными иероглифами. На столпе этом покоилась металлическая шкатулка какой-то асимметрической формы. Крышка ее была открыта на петлях, а внутри под полувековым слоем пыли лежало нечто похожее на яйцо или окатанную гальку – примерно четыре дюйма в размере. Столп неровно окружали семь готических кресел с высокими спинками. А за ними у обшитых темным деревом стен расставлены были семь облупившихся огромных скульптур из раскрашенного темной краской гипса, более всего напоминавших загадочные мегалиты таинственного острова Пасхи. В одном из углов занавешенной паутиной палаты высилась лестница, уходящая к вделанной в потолок дверце, которая вела в лишенный окон шпиль.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мифы Ктулху

Похожие книги

Дитя урагана
Дитя урагана

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА Имя Катарины Сусанны Причард — замечательной австралийской писательницы, пламенного борца за мир во всем мире — известно во всех уголках земного шара. Катарина С. Причард принадлежит к первому поколению австралийских писателей, положивших начало реалистическому роману Австралии и посвятивших свое творчество простым людям страны: рабочим, фермерам, золотоискателям. Советские читатели знают и любят ее романы «Девяностые годы», «Золотые мили», «Крылатые семена», «Кунарду», а также ее многочисленные рассказы, появляющиеся в наших периодических изданиях. Автобиографический роман Катарины С. Причард «Дитя урагана» — яркая увлекательная исповедь писательницы, жизнь которой до предела насыщена интересными волнующими событиями. Действие романа переносит читателя из Австралии в США, Канаду, Европу.

Катарина Сусанна Причард

Зарубежная классическая проза
Сильмариллион
Сильмариллион

И было так:Единый, называемый у эльфов Илуватар, создал Айнур, и они сотворили перед ним Великую Песнь, что стала светом во тьме и Бытием, помещенным среди Пустоты.И стало так:Эльфы — нолдор — создали Сильмарили, самое прекрасное из всего, что только возможно создать руками и сердцем. Но вместе с великой красотой в мир пришли и великая алчность, и великое же предательство.«Сильмариллион» — один из масштабнейших миров в истории фэнтези, мифологический канон, который Джон Руэл Толкин составлял на протяжении всей жизни. Свел же разрозненные фрагменты воедино, подготовив текст к публикации, сын Толкина Кристофер. В 1996 году он поручил художнику-иллюстратору Теду Несмиту нарисовать серию цветных произведений для полноцветного издания. Теперь российский читатель тоже имеет возможность приобщиться к великолепной саге.Впервые — в новом переводе Светланы Лихачевой!

Джон Рональд Руэл Толкин

Зарубежная классическая проза