Мифы Ктулху. Хаггопиана и другие рассказы

– Не готов к чему? – резко спросил он, но потом снова пожал плечами. – Ладно, давай, приходи в себя.

Однако после этого он стал вести себя суховато и немного угрюмо. Не как человек в плохом настроении, но я знал его достаточно хорошо, чтобы понимать – по-видимому, я ненамеренно задел какой-то обнаженный нерв, и я решил не затягивать свой визит.

Однако я успел поговорить с Джун, хотя ее вид меня расстроил. Она выглядела измученной, лицо бледное и осунувшееся, полное отсутствие жизнерадостности, которой можно ожидать от новобрачной или даже просто от любой здоровой молодой женщины в летнюю пору. Глаза покраснели. Казалось, их естественная голубизна выцвела; кожа на вид сухая; даже волосы, при прошлых наших встречах черные, блестящие и живые, сейчас казались тусклыми и безжизненными.

Возможно, конечно, я просто застал ее в тяжелый период. Недавно ее отец умер, как выяснилось позже, и, конечно, это до сих пор глубоко огорчало ее. Наверно, она вместе с Дэвидом немало потрудилась, приводя старый дом в порядок. А может быть, это действительно воздействие летних «ядовитых испарений», как сказал Дэвид, аллергия, к примеру.

Может быть…

Однако почему все это – рассеянность Дэвида, его (или моя?) почти одержимость событиями и реликтами далекого прошлого, старые мифы и легенды этой местности, призраки, туманные фантомы и все такое, странное недомогание Джун, – почему все эти вещи должны беспокоить меня за рамками обычной дружбы, я не понимал. Просто испытывал чувство, как будто где-то начало катиться огромное колесо, и мой друг со своей женой прямо на его пути, даже не догадываясь, что оно угрожающе приближается к ним…

VI. Колокол Дагона

Лето прокатилось ленивыми теплыми волнами; за ним пришла осень, и деревья бесстыдно, бездумно обнажились (хотя, может, им следовало бы сохранить листву, чтобы не замерзнуть зимой). В бизнесе то и дело возникали проблемы, я трудился без отдыха, и размышлять над странностями последнего года просто не было времени. Иногда я видел Дэвида в деревне, в основном, издалека; видел и Джун, но гораздо реже. Чаще всего он выглядел измученным, а если не измученным, то подавленным, нервным, взволнованным, спешащим, а она… ну, чисто привидение. Бледная, тонкая как ива, с покрасневшими глазами (это всего лишь мое предположение) за стеклами темных очков. Супружеская жизнь? Или какие-то другие проблемы? Не мое дело.

Потом снова наступила пора «глубоководного келпа», и стараниями Дэвида это стало моим делом.

И тут я должен попросить читателя проявить терпение. Следующая часть истории может показаться написанной второпях, не слишком продуманной и связной. Однако так она мне и запомнилась: расплывчато, нереально, с плохо сочетающимися диалогами. Все происходило быстро, и я не вижу причин затягивать рассказ, усложняя его подробностями и разъяснениями.

Однажды Дэвид настойчиво постучал в мою дверь темной ночью, когда дождь поливал землю, и ветер яростно гнул деревья. И, тем не менее, Дэвид стоял на пороге без пиджака, дрожа, с пугающе-мрачным и одновременно почти отсутствующим выражением лица. Понадобилось несколько порций бренди и обтирание теплым полотенцем, чтобы он стал похож на самого себя. К этому времени он выглядел так, словно, скорее, стыдился собственного поведения, чем жаждал объяснить его. Однако так легко ему от меня было не отделаться. Пришло время, решил я, разобраться с ним, поговорить начистоту и посмотреть, что можно сделать, пока время еще не упущено.

– Время? – В конце концов он посмотрел на меня – волосы взъерошены, полотенце накинуто на плечи, рубашка, испуская пар, сохнет у огня. – И впрямь, не упущено ли время? Черт меня побери, если я знаю…

Он покачал головой.

– В таком случае, просто расскажи мне, – раздраженно сказал я. – По крайней мере, попытайся. Начни, с чего хочешь. Ты же не просто так пришел сюда? Что-то между тобой и Джун? Ваш брак оказался ошибкой? Или дело просто в старой ферме?

– Ох, перестань, Билл! – Он насмешливо фыркнул. – Ты прекрасно понимаешь, в чем дело. Ну, хотя бы отчасти. Ты сам это испытал. Просто старая ферма? – Уголки его рта опустились, лицо приняло угрюмое выражение. – Да, дело в ферме, все правильно. В том, чем она была и, возможно, остается даже сейчас…

– Продолжай.

– Я пришел к тебе, чтобы попросить поехать вместе со мной. Не хочу провести там еще одну ночь в одиночестве.

– В одиночестве? Разве Джун не там?

Какое-то время он просто смотрел на меня, но потом сумел улыбнуться; и это пугало еще больше.

– Она есть, и ее нет. О, да, она там… но я все равно в одиночестве. Это не ее вина, бедняжка. Все дело в этой проклятой ферме!

– Рассказывай!

Он вздохнул, кусая губу.