Мифы Ктулху. Хаггопиана и другие рассказы

Медленно, но верно время шло. Атал работал, записывая букву за буквой в создании удобопроизносимых слов, которые он извлекал из кажущегося бессмысленным текста огромной книги. Я начал узнавать некоторые слова, которые видел в якобы «запретных» книгах в мире бодрствования, и даже стал бормотать их вслух – «Тетраграмматон Табейт Саваоф Тетиктос», – пока Атал не заставил меня замолчать, вскочив на ноги и вперив в меня полный ужаса взгляд.

– Уже почти ночь, и тени снаружи удлиняются, – запротестовал он и с помощью кремня зажег восковую свечу; его руки дрожали сильнее, чем это можно было объяснить преклонным возрастом. – Ты собираешься и дальше призывать ЭТО, предварительно не защитив себя? Поскольку не заблуждайся – расстояние в данном случае не имеет значения, и если бы мы захотели, то могли бы призвать Огненную Муху даже отсюда. Однако сначала ты должен наложить заклинание на Дилет-Лин, чтобы обуздать эту тварь, когда освободишь ее из рубина; поскольку, если не сделать этого, она способна поработить весь мир снов. И ты, призывающий, Произносящий Эти Слова, погибнешь одним из первых… ужасной смертью!

Я проглотил свои извинения, смолк и сел, внимательно слушая инструкции Атала и непроизвольно следя взглядом за царапающим по бумаге пером.

– Ты должен пойти в Дилет-Лин, – говорил он мне, – взяв с собой два заклинания, которые я сейчас пишу. Одно из них, которое ты будешь держать слева, воздвигнет вокруг города Барьер Наач-Тита. Чтобы заклинание сработало, ты должен обойти вокруг Дилет-Лина, вернуться к месту начала и пересечь его, все время повторяя эти слова. Это означает, конечно, что тебе придется пересечь и залив; советую сделать это с помощью какого-нибудь судна, но учти, в ночном море есть твари, недружественные к тем, кто плывет по нему. Когда ты пересечешь место начала, стена будет построена. Потом используй второе заклинание, но произнеси его только раз; оно разобьет вдребезги огромный рубин. Второе заклинание ты должен держать справа, тогда ты не перепутаешь их: ошибка может обернуться ужасным бедствием! Я использовал чернила, которые светятся в темноте – тебе будет легко прочесть заклинания. Итак, сделав все, о чем я рассказал, ты совершишь свою месть и окажешь всем странам мира снов огромную услугу. Ни одно живое создание никогда больше не сможет проникнуть в Дилет-Лин, равно как и покинуть его, и Огненная Муха выйдет на свободу в окружении рогатых. Одно предостережение, Грант Эндербай – не смотри на результаты своих трудов! Это зрелище не предназначено для человеческих глаз!

IV

Я пересекал пустыню в сумерках, когда на верхушках дюн явственно вырисовывались остроконечные силуэты сухой травы, и последние коршуны описывали круги над головой, пронзительными криками возвещая приближение ночи. И ночь действительно наступала, шагая по миру снов удлиняющимися тенями. Они помогали мне, укрывали меня, когда я привязал своего яка и направился к западной точке залива. Именно там я собирался начать; переходя от тени к тени, с заклинанием на устах, возводящим Барьер Наач-Тита, к противоположной стороне залива; потом мне предстояло придумать, как пересечь его обратно к начальной точке.

Я был рад, что луна выглядела узким полумесяцем, что пустыня не была ярко освещена, поскольку не исключено, что подходы к городу охраняли дозорные. Когда-то Дилет-Лин радовал мое сердце, но теперь внушал тревогу. Никакие обычные огни не сияли на его улицах и площадях, но, с дальнейшим приближением ночи, вспыхнули тысячи крошечных красных пятен, а в центре болезненный красный нарыв сверкал, словно огромный глаз Юпитера, за которым я в юности часто наблюдал в телескоп своего друга. Никакой нормальной жизни в пустом городе не наблюдалось, но чудовищная драгоценность на главной площади продолжала отравлять его своей мерзостью, которой не замечали необычные торговцы – как статуи героев прошлого не замечают в обычных городах.

На полпути вокруг города моих ушей коснулась музыка, если так можно назвать злобные, тревожащие душу звуки, и костры вспыхнули на далеких от центра улицах Дилет-Лина. Я с содроганием разглядел рогатые фигуры, скачущие вокруг этих ритуальных адских костров. Приземистые тела дергались и тряслись, откликаясь на резкую какофонию высушенных кроталярий и флейт. Смотреть и слушать все это было невыносимо, поэтому я зашагал быстрее, бормоча заклинание и ощущая, как воздвигается вокруг меня странная магия и начинает вибрировать энергия ночного воздуха.

Я прошел больше трех четвертей к восточной стороне залива, когда услышал далеко позади звуки, от которых волосы на затылке встали дыбом и на лбу выступил холодный пот. Это был ужасный крик моего яка, и вслед за ним раздался другой звук, который заставил меня ускорить шаг почти до бега и выскочить из дюн на усыпанное камнями побережье. То был воющий, жуткий крик тревоги!