Мифы народов мира [сборник 2018]

— Вот твоя жена, — мягко сказала Орфею Персефона. — Мы отпускаем ее. Иди вперед, а она последует за тобой. Но помни! Что бы ни случилось, пока не переступишь порог своего дома, ни в коем случае не оглядывайся!

И певец, боясь поверить своему счастью, поспешил назад. Как же ему хотелось поскорее увидеть любимую жену живой и невредимой!

Вышел Орфей за ворота царства мертвых и стал подниматься вверх по крутой тропе. Все вокруг было окутано мглой. И ни одного вздоха, ни единого шороха не слышал Орфей позади себя.

— Эвридика! — окликал он жену, не поворачивая головы.

Но лишь мертвая тишина была ответом на его зов. А вдруг обманул его Аид? Вдруг он не отпустил Эвридику? Не удержался Орфей и оглянулся.

В двух шагах от себя он увидел бледную, похожую на тень Эвридику. Кинулся к ней Орфей, простер руки, желая прижать к сердцу, но обнял лишь воздух. И откуда-то из туманной мглы донесся до него еле слышный, похожий на шелест листвы голос:

— Прощай…

Второй раз несчастный Орфей потерял свою Эвридику. Воротилась она в обитель мертвых. Сколько ни умолял певец молчаливого старца Харона перевезти его снова через реку в царство Аида, тот ни в какую не соглашался. Семь дней сидел Орфей у разделяющей его с Эвридикой реки, надеясь, что случится чудо. Но все его надежды были тщетны.

Вернулся Орфей домой. И с той поры он пел только грустные песни.

Однажды, сидя на холме, Орфей, как обычно, перебирал струны кифары, тихо напевая:

— Черное горе меня одолело.
Пою я в тоске и слезах, Эвридика!
Вечно о смерти твоей
Петь мне печальную песнь, Эвридика!

Вдруг вокруг него в буйной, веселой пляске закружились менады — спутницы и почитательницы бога Диониса. Они громко и восторженно запели, славя своего кумира.

— Пой и смейся вместе с нами! Славь Диониса! — визжа и хохоча, как безумные, кричали они Орфею.

Но певец, не обращая на них никакого внимания, продолжал свою печальную песню:

— Во сне предо мною предстала
Тенью бесплотной, прекрасной
Моя Эвридика!..

Неуемные менады, оскорбленные равнодушием певца, очень рассердились. Одна из почитательниц Диониса, с взъерошенными ветром волосами, метнула в Орфея тирс — жезл, увитый плющом и виноградными листьями и увенчанный сосновой шишкой. Но тирс пролетел мимо, отклоненный чудесными звуками песни. Тогда другая менада, с безумно вытаращенными глазами, бросила в Орфея камень, который, не смея прервать чарующую музыку, упал к ногам певца.

Взвыли менады от злости и ярости. Набросились они на Орфея и растерзали его.

Наконец, великий певец соединился со своей возлюбленной женой в подземном царстве Аида. Обнялись две бесплотные тени и больше уже никогда не расставались.

Мифы и легенды Древнего Рима (в пересказе М. Тарловского)

Если жители Древней Греции сами создали своих удивительных богов и придумали о них замечательные легенды, то древние римляне обрели богов иначе. Чаще всего, завоевывая чужие земли, они присваивали себе и чужеземных богов, которым воздавали самые высокие почести, чтобы оградить себя от их гнева. В конце концов в Риме оказалось столько богов и богинь, что римские жрецы были вынуждены составить большие списки богов. А заодно и списки молитв на самые разные случаи жизни.

Прежде чем взывать к богу, римляне тщательно исполняли все положенные для этого обряды. Если бог не выполнял их просьбу, а такое случалось довольно часто, они не слишком огорчались и тут же обращались с молитвой к другому богу. Разумеется, бог помогал или не помогал, при этом никак о себе не заявляя. Только в редких случаях выражал он свою волю ударами молнии, или таинственными голосами из глубины священной рощи, или полетом птиц, который умели растолковывать особые жрецы — авгуры. Следует сказать, что древние римляне не общались с богами так же просто и задушевно, как древние греки. Если грек молился перед статуей бога, благоговейно взирая на его изображение, то римлянин молился, накрыв голову плащом. Больше всего на свете он боялся увидеть бога! Потому что он представлялся ему жестоким и страшным. Вот почему, познакомившись с прекрасными древнегреческими богами, римляне пришли в такое восхищение! И, конечно, с превеликой радостью присоединили их к своим безликим, абстрактным божествам, наградив их при этом римскими именами.

Например, греческая богиня любви Афродита, превратившись в римскую Венеру, стала прародительницей римского народа. Ведь это ее сын Эней, один из немногих оставшихся в живых защитников Трои в Троянской войне, стал родоначальником римских правителей. От него пошли Ромул и Рем и весь последующий род Юлиев — вплоть до Юлия Цезаря и императора Августа, которые называли себя потомками богини Венеры.

Эней в Италии