Мифы о Беларуси

«Выдающийся отечественный языковед, член-корреспондент АН СССР (…) Занимал должности директора Института языкознания АН СССР (1964–1968), Института русского языка АН СССР (с 1968 г.). Лауреат Ленинской премии (1970). Главный редактор журнала «Вопросы языкознания» (с 1971 г.) (…) За книгу «Происхождение русского, украинского и белорусского языков. Историко-диалектологический очерк», представляющую собой итог многолетней работы автора в области истории восточнославянских языков, Президиумом Академии наук СССР Ф. П. Филину была присуждена Премия им. А. С. Пушкина за 1977 г.»

В предисловии автор пишет:

«Русский, украинский и белорусский языки — языки-братья, имеющие одного предка — древнерусский (восточнославянский) язык. Древнерусский язык образовался в VII–VIII вв. на базе многочисленных близкородственных говоров древнейшего общеславянского (праславянского) языка, исторические истоки которого уходят в глубокую древность. О том, как складывался древнерусский язык в сложном процессе распада древнейшего общеславянского языка, рассказано в моей книге «Образование языка восточных славян» (М.-Л., 1962).

…Исторические обстоятельства сложились так, что в XIII–XIV вв. древнерусская народность разделяется на три близкородственные народности — русскую, украинскую и белорусскую, что повлекло за собой возникновение трех близких языков с их самобытными, оригинальными путями развития. Процесс образования новых восточнославянских языков был длительным. (…) Четкую хронологическую границу между древнерусским языком и русским, украинским и белорусским языками провести невозможно, тем более что письменный (не разговорный) древнерусский язык с локальными вариантами сохраняется во многих письменных памятниках в XIV–XV столетиях.

…Из сказанного следует, что проблема образования восточнославянских (как и многих других) языков главным образом является историко-диалектологической проблемой… Многое остается спорным, а многое нам и вовсе неизвестно».

Надо заметить, что Ф. П. Филин пытался сохранить видимость «научности» и во «Введении» честно признал, что все концепции о «едином древнерусском языке» носят исключительно умозрительный характер (т. е. являются предположениями. — Ред.):