Мифы о Древней Руси. Историческое расследование

Кто бы изначально не обитал в шалашах и землянках предков коми, с тех пор, как они переняли у русских избы, вместе с ними к коми перешли и чисто русские, славянские домашние духи.

Тем менее финского в духах бани и овина.

Но даже существа, обитающие за пределами усадьбы, несут явственную печать славянского влияния. Так, вуншериха (147) – всего лишь калька славянской полудницы (вун – день, шер – середина, половина, плюс славянский суффикс «-иха»). Другое название этого духа – оборониха, чисто русское.

Самое удивительное – это черты славянского влияния в образе лесных духов мифологии коми. Конечно, гораздо больше самобытных названий (хотя и русское «лешак широко распространено (150)). Многие названия выдают не просто русское, а уже христианское влияние – страм (срам) черт, калян (окаянный) сатана, вукавой(лукавый), неприятной (151).

Но было и вот такое: По объяснению колдуна, писавшего кабалу[145], своеобразное «письмо» лесному духу, в то время было принято «прежнее, (языческое) имя и отчество лесного – Вихор Вихоревич – заменять новым (христианским) – Митрофан Митрофанович») (152)

Такое вот имя у коми лешего языческое – Вихор Вихоревич. Чисто финское, безусловно…

Несколько слов о Муроме – городе и народе

Помимо того, что, согласно житию равноапостольного князя Константина Муромского, в конце XII столетия крестом, мечом и «стенобитными орудиями» обратившим упрямых муромских «святогонов» к Христу, муромцы до этого радостного – для монаха-летописца – события поминали «проклятые многобожные имена» Перуна, Дажбога и Мокоши – а вовсе не финских кумиров – есть и ещё несколько обстоятельств, совершенно не укладывающихся в привычные рассказы о «финских» аборигенах муромской земли.

Вот что пишет о муроме археолог В.В. Седов:

«Массив славянского населения, осевшего в середине I тыс. н. э. в Волго-Окском регионе, нужно полагать, был весьма многочисленным и довольно активным. Из региона раннего расселения носителей браслетообразных височных колец с сомкнутыми и заходящими концами исходили культурные и этнические импульсы, на соседние территории. Уже в VII в. славяне проникли в область расселения поволжско-финского племени муромы. В Малышевском могильнике, принадлежавшем этому племени, браслетообразные кольца рассматриваемого облика встречены в единичных захоронениях ранней стадии («А»), Носились они по одному или по два с каждой стороны головы. Последние щитковоконечные височные кольца датируются первой половиной XI в. Это дает основание полагать, что к середине этого столетия процесс славянизации основной части финноязычной муромы подошел к финалу.

В исторических событиях, отраженных на первых страницах русских летописей, мурома не упоминается. Она названа только в перечне племён во вводной главе Повести временных лет, а также в статье под 862 г., где говорится, что древним населением города Муром была мурома. Раскопки этого города свидетельствуют, что с момента своего возникновения это было славянское поселение. Вероятно, и здесь в процессе взаимодействия славян с местным финноязычным племенем имел место перенос его этнонима на все древнерусское население Муромской округи»[146].

Вот что сообщает нам археология о муроме. Я бы, кстати, в отличие от Седова, не стал бы так уж соглашаться именно с финским происхождением неславянской муромы – об этом подробно расскажу ниже.