Мифы о Древней Руси

Эта цитата из «Слова святого Григория» известна всем, кто так или иначе интересовался исконной верой Руси. Немало послужил ее популярности Б.А. Рыбаков, в своих трудах «Язычество древних славян» и «Язычество древней Руси», отметив «замечательную периодизацию славянского язычества, которая содержится во всех его списках»[221]. И действительно, вырисовывавшаяся схема столь совпадала с догмами материалистического религиоведения, что не заметить этого было крайне трудно – в полном соответствии с «историческим материализмом» все начиналось с анимистических культов духов природы, упырей и берегинь, потом были Божества плодородия и, наконец, развитый пантеон небесных Богов.

Однако же покойный ныне академик, к глубокому сожалению, совершенно не дал себе труда задуматься над вопросом – как такая последовательность могла прийти в голову средневековому книжнику-монаху. Он не был знаком с анимистическими культами племен Америки, Австралии и Африки, то есть о непосредственном наблюдении речи вести не приходится. Никакой источник не мог ему подсказать эту мысль тогда – как никому впоследствии, ибо таких источников просто нет. Ни один эллин, ни один скандинав не описывал «перехода» от почитания нимф и сатиров или троллей и ундин к почитанию Олимпийцев или Асов. Подобный переход до сих пор нигде и никем не наблюдался и является голой схемой, созданной европейскими учеными Нового Времени по ознакомлении с вышеупомянутыми анимистическими культами. Эти культы были – совершенно, отметим, произвольно – сочтены изначальной формой религии – под влиянием совершенно определенной мировоззренческой парадигмы. Парадигма эта была средневековому сознанию, как христианскому, так и языческому, совершенно чужда. Языческому, пожалуй, в особенности.

Чего не портит пагубный бег времен?
Отцы, что были хуже, чем деды, – нас
Негодней вырастили; наше
Будет потомство еще порочней[222].

Восклицал римлянин-язычник Гораций. Та же схема отражена в «Трудах и днях» греческого язычника Гесиода, в «Бхагавадгите», в ирландском «Плаче Морриган», в «Старшей Эдде» Германцев, в незамысловатой русской поговорке: «Встарь люди были божики, а мы люди тужики, а познейские будут люди пыжики: двенадцать человек соломинку поднимать, так, как прежние люди поднимали такие деревья».

Общим местом любого языческого мировоззрения является убеждение в движении мира от Золотого Века, когда Боги ходили среди людей и земля была неотличима от рая, к пропасти Пралайи, Рагнарекка, Конца Времен. Очевидно, что сказочка про тупых дикарей-предков, только и знавших, что класть требы упырям с берегинями, и лишь спустя века невесть с чего дотумкавшим до поклонения Перуну и Хорсу, в языческом сознании просто не могла возникнуть.

С христианами было все еще проще. «Боги языцей – бесы» (Втор., 32:16–17, Пс., 105:37, Коринф., 10:10). Точка. Никаких качественных различий в этом отношении для христианина не существовало и не существует, поклоняться нимфе рощи или Громовержцу – равно впадать в «прелесть диавольскую».

На самом деле, если бы мне или кому-то другому пришло в голову утверждать, что русский монах XII века изобрел паровоз, с таким фантазером никто не стал бы и спорить. Но когда тем же людям рассказывают о том, что тому же самому иноку пришла в голову идея, возникшая позже паровоза – идея «эволюции религии» – все воспринимают подобную весть с потрясающим спокойствием.

Между тем для того, чтобы подобные идеи возникли в голове ученой публики, нужна была Эпоха Великих Географических открытий, начавшаяся плаванием Колумба, и открывшая европейцам мир диких племён Африки, обеих Америк, Австралии и тихоокеанских островов – мир племён, пребывавших в состоянии анимизма.

Нужна была эпоха Просвещения с её скептичным, отстранённым подходом к понятию религии, когда духовная жизнь стала предметом научного исследования.

Нужен был технологический и научный прорыв Века Пара, сделавший понятия развития и прогресса чем-то само собою разумеющимся, законом природы, а стремительные общественные изменения только укрепляли эту веру.

Только после всего этого британец Эдуард Тайлор, ученик немецкого философа-эволюциониста Фридриха Густава Клемма и исследователь жизни диких народов, в 1872 году издает книгу «Первобытная культура». В этой книге впервые выдвигается понятие «эволюции религии» и понятие анимизма, а также впервые выстраивается схема, сходство которой с мнимой «периодизацией» «Слова святого Георгия» ввело в соблазн Рыбакова.

Наконец подобному восприятию решительно противоречат источники по русскому язычеству, которые упоминали культ берегинь, Рода с Рожаницами, и Перуна с присными, как явления вполне синхронные. Все эти культы бытовали одновременно, а не предшествовали друг другу.