Мифы о Китае: все, что вы знали о самой многонаселенной стране мира, – неправда!

Нам может казаться, что китайская система обучения всегда строилась на основе классической конфуцианской философии, однако великий мудрец наверняка ужаснулся бы тому, что было проделано со многими поколениями китайских учащихся якобы во имя его учения. Конфуций ясно высказывал свою убежденность в том, что в центре процесса познания должно находиться понимание, а не просто запоминание. «Опасно думать, не уча, — предупреждает он, — но тот, кто заучивает, не думая, тратит время понапрасну». Творцы императорского экзамена, назначением которого было тестирование способности экзаменуемого к запоминанию больших кусков классических текстов, проигнорировали это предупреждение. Результаты оказались весьма плачевными. Сейчас принято считать, что старые экзамены оказались одним из интеллектуальных ограничений, вследствие которых Китай, несмотря на великие изобретения своей начальной истории, оказался неспособен на научный прорыв, благодаря которому стала возможна индустриальная революция на Западе в XVIII веке. Создатели «гао као» также оставили без внимания предостережение Конфуция. Наивысшие баллы «гао као» присуждает прежде всего за запоминание материала. Его критическое осмысление и творческий подход не важны. В разговоре со мной один профессор с горечью сравнивал западную традицию скептицизма в познании с присущим Китаю упором на механическое усвоение неизменной премудрости. «В Древней Греции было принято подвергать сомнению авторитеты, идеи, все, что угодно, — говорил он. — Конфуцианская система всегда была клеткой. Если в вас есть творческое начало, вам предоставят клетку побольше. Но никому не позволено выходить за пределы клетки». Это не просто стереотип. Как-то в лондонском Сохо, в ресторане, китайский бизнес-консультант средних лет описывал мне, как трудно ему было адаптироваться к западной системе образования, когда в 1990-х он поступил учиться в британский университет на степень магистра и ему задали написать его первую работу. «Я воспроизвел кусок текста из книги, — рассказывал он, — но профессор сказал мне: «Нет-нет, я хочу знать, что вы по этому поводу думаете». Я такое услышал впервые в жизни».

Через подобный опыт проходят, как правило, все студенты, приезжающие учиться из Китая на Запад. Пекинская журналистка Хелен Гао рассказала мне о начале своего обучения в западном университете: «Аналитические эссе, которые я должна была писать на экзаменах по истории, казались мне пугающе, неестественно лишенными структуры по сравнению с прямолинейными вопросами с вариантами ответа, как это раньше всегда бывало при сдаче экзаменов. Я привыкла к жесткому формату дискуссионных тем для сочинений, для которых мне приходилось запоминать сотни абзацев, чтобы потом расположить их наподобие элементов пазла. Письменные работы в характерном для западного образования стиле, например, о значении символов в романе, требовали умения эмоционально и творчески мыслить, к чему мои китайские преподаватели совершенно меня не подготовили».

Но, может быть, китайская система пригодна, чтобы готовить студентов к работе в отечественном народном хозяйстве, на благо китайского общества, живущего по законам, столь отличным от западных? Проблема, однако, состоит в том, что заложенный в «гао као» метод обучения, по-видимому, неэффективен и на китайской почве. Почти никто из выпускников школы, показавших лучшие экзаменационные результаты, не добивается заметных успехов в дальнейшей жизни. Исследование, посвященное судьбе тысячи выпускников, набравших самые высокие баллы на экзамене «гао као» в период между 1997 и 2008 годом, выявило, что «никто из них ничем не проявил себя в сфере науки, бизнеса или политики».

«Гаокаоизм» порождает и ряд других проблем. Из-за исключительной значимости экзамена школы привязывают денежное вознаграждение учителей к результам их учеников на экзамене. Чем больше выпускников учителю удастся протолкнуть в хорошие университеты, тем выше будет его премия. Этот аспект китайской образовательной системы, заключающийся в материальном стимулировании и обязанный более теории свободного рынка Милтона Фридмана, нежели учению Мао, приводит к пагубным побочным эффектам, заставляя учителей требовать от учеников нескончаемой зубрежки, не уделяя внимания действительному пониманию материала.