Мифы о России и дух нации

Вместе с тем у наблюдаемого ныне возврата людей к вере есть одно замечательное достоинство. Оно состоит в том, что сегодняшние «новые верующие» пришли к вере в результате личного решения. Они наполняют сегодня храмы по доброй воле. Зрелище высокого чиновника, неумело крестящегося перед камерами, не может это обесценить. Крепость веры в старой России непротивречиво уживалась с тем фактом, что молитва-исповедь были прежде всего воспроизведением образа жизни отцов и дедов. Люди соблюдали праздники (в первую очередь праздники), общались в церкви, поскольку церковь в какой-то мере выполняла функции клуба (для людей, даже не знавших этого слова). Помня об этом, мы должны ценить сегодняшних «новых верующих», для которых молитва и исповедь — сознательный акт.

Говорят, если что-то приходит как неизбежность, значит в этом обязательно есть и что-то хорошее. Формируется человек, который не боится жизни. Он таков потому, что больше не рассчитывает на собес, отдел учета и распределения, Кремль, обком, лимит, комсомольскую путевку и так далее, а рассчитывает на себя и (изредка) на Бога. Глаза у него, правда, боятся (телевизор запугал), но руки делают. На подавляющем большинстве молодых россиян не висит гиря той жизненной предопределенности, которая оборачивается серьезным социальным тормозом в странах Запада. В России социальное поле практически расчищено.

То, что у нас произошло за последние годы, произошло не по сценарию каких-то скрытых сил, а по Божьему промыслу. Атеист может сказать, что таков был стихийно-счастливый ход событий. Счастливый, потому что бескровный. Что более всего нужно России, так это принципиально другие, принципиально положительные установки, ей нужен либерально-демократический патриотизм. Поиски в этом направлении не содержат ничего искусственного: Россия за последние десятилетия обнаруживает все растущую силу духа, только иначе, чем прежде, направленную.

После некоторых тяжких болезней человек в процессе выздоровления покрывается коростой. Струпьями, извините за неприятное слово. И это дает повод глупцам радостно выкрикивать: смотрите, смотрите, он уже совсем плохой! На самом же деле, это значит, что дело уверенно идет на поправку.

Глава VII. Российский ВВП много выше, чем мы думаем

Наш экономический упадок тоже миф

До сих пор речь у нас шла о мифах, преимущественно журналистских, выросших из недоразумений, ошибок памяти, из неудачно закрепившихся словесных клише и стереотипов, из навязанных в незапамятные времена и зачем-то унаследованных нами суждений, из дурного знания истории, географии и прочих наук, из доверчивого отношения ко всякого рода домыслам — порождениям чьей-то уязвленной гордыни. Такими мифами мы будем заниматься и впредь, но на этот раз речь у нас пойдет о мифе экономическом.

Этот миф сильно зажился на свете. Мы его уже касались в настоящей работе, но вскользь. Он гласит, будто сегодняшняя Россия страшно отстает по совокупному продукту от коммунистического РСФСР конца 80-х годов. Довели, дескать, либералы, «чикагские мальчики». Кое-что они и вправду довели. Но с ВВП дело обстоит сложнее, хотя это и мало кому известно. По страницам печати гуляют цифры, способные вызвать нервную чесотку. Один особенно симпатичный автор (явно из коммунистических расстриг, не хочу делать ему рекламу) пишет дословно следующее: «Десять лет назад Россия [РСФСР? — А. Г.] занимала уверенную вторую позицию в мире, а по ряду показателей и первую, сегодня же, благодаря ельцинской банде, она отброшена на 109 место в мире». На сто девятое место! Это та часть списка, где идут постколониальные государства-архипелаги, и вот там, между какими-нибудь Крокодиловыми островами и атоллом Гуано, по уверению гневного автора (большую, видать, карьеру подрубили человеку), и находится нынешняя Россия.