Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья

Тем не менее, написанная в духе любви и понимания Пушкина и с неизменным здравым смыслом, книга полезна и ценна, особенно сейчас, когда и о Пушкине, и о Достоевском так часто с серьезным видом говорят глупости, и когда хороший тон состоит в том, чтобы повторять безнадежно устарелые лады установившихся в русской литературе с легкой руки левых критиков, тенденциозные и фальшивые представления о великом поэте.

К наиболее значительным страницам работы В. В. Сапелкина мы бы отнесли те места, где он говорит о взглядах Пушкина и об его отношениях с Царем. Здесь он рассказывает правду объективнее и вернее многих специалистов-пушкинистов.

Разбирая веру и сомнения, взлеты и падения Пушкина за всю его жизнь, автор не только приводит факты его биографии, его стихи к Филарету и столь существенные для его психологии отрывки, как его слова по поводу монастыря на Казбеке:

Туда б, в заоблачную келью,
В соседство Бога скрыться мне!

но и приводит важные выдержки из записок А. О. Смирновой[59]. В них есть такие отрывки: «Я думаю, что он серьезно верующий, но он про это никогда не говорит. Глинка рассказал мне, что он застал раз его с Евангелием в руках, причем Пушкин сказал ему: "Вот единственная книга в мире: в ней все есть". Я сказала Пушкину: "Уверяют, что вы неверующий".

Он расхохотался и сказал, пожимая плечами: "Значит, они меня считают совершеннейшим кретином"».

Или вот приводимые Смирновой слова самого Пушкина: «Человек рожден с инстинктом сверхъестественного, которое находится в нем самом, – вот почему народ везде склонен к религии. Я хочу этим сказать, что он чувствует, что Бог существует, что Он есть высшее существо вселенной, одним словом, что Бог есть. Я в конце концов пришел к тому убеждению, что человек нашел Бога именно потому, что Он существует. Нельзя найти то, чего нет… Нельзя выдумать и чувств, мыслей, идей, которые не прирождены нам; вместе с тем таинственным инстинктом, который и отличает существо чувствующее и мыслящее от существ, только ощущающих. И эта действительность столь же реальна, как все, что мы можем трогать, видеть, испытывать…»

Хорошо, что В. В. Сапелкин отдает хотя бы некоторую справедливость Государю Николаю Первому, приводя ряд его высказываний о Пушкине, которые обычно тщательно и эффективно скрываются и замалчиваются. К числу таковых принадлежат следующие строки из письма Государя к А. О. Смирновой: «Рука, державшая пистолет, направленный на нашего великого поэта, принадлежала человеку, не способному оценить того, в которого он целил. Эта рука не дрожала от сознания величия того гения, голос которого он заставил замолкнуть».

Не менее характерны и слова Царя графу Киселеву[60]: «Я теряю в нем самого замечательного человека в России» (известно, что «самым умным человеком в России» Николай Первый назвал Пушкина еще после первой встречи). Типично и то, что Пушкин, умирая благословил Царя и сказал Жуковскому: «Скажи Государю, что я желаю ему долгого, долгого царствования, что я желаю ему счастья в его сыне, что я желаю ему счастья в его России».

Как сочетать такие факты, достаточно ясные с обеих сторон – а ведь ни Царь на престоле, ни умирающий Пушкин не имели нужды лгать – со злопыхательными мифами, будто Царь подстроил смерть Пушкина, продолжающими, как это ни грустно и ни стыдно, бытовать не только в Советской России, но и в эмиграции – это объяснить трудно. Обычно предпочитают эти детали просто игнорировать; так удобнее.

Отметим еще с одобрением мысль автора книги подчеркнуть связь между Пушкиным и Достоевским и то, что он воспроизводит полностью историческую речь Достоевского. Значение этой последней столь велико, что о ней очень кстати напомнить.

«Возрождение» (Париж), рубрика «Среди книг и журналов»,

февраль 1958, № 74, с. 125–129.

Некоторые отзывы о наших изданиях: книги издательства «Наша Страна»

Нельзя не признать, что за последнее время продукция этого русского издательства в Буэнос-Айресе интересна и разнообразна. После увлекательного детективного романа М. Бойкова «Рука майора Громова» и хорошего бытового романа из советской жизни – «Всюду жизнь» Н. Кусакова, – необычайно реально и убедительно рисующего повседневный быт граждан СССР, мы прочли теперь выпущенный там же в Аргентине сборник рассказов и очерков Г. Месняева[61] «За гранью прошлых дней» и два исторических исследования: «Император Николай I и военный заговор 14 декабря 1825 года» профессора М. В. Зызыкина[62] и «Император Павел Первый» Н. Потоцкого[63].