Мифы о великой войне

Так, «сливая» потоки будто бы самой достоверной информации, бедного читателя постепенно подводят к мысли о том, что Сталин, «не понимая основ стратегии», совершил роковую ошибку, и загнал Гитлера, как волка, в угол, не оставив ему другого выхода, как только броситься на врага первым, что он и сделал на рассвете 22 июня 1941 года. Но осенью 1940 года ничего страшного пока ещё не случилось: Гитлер перенёс в связи с непогодой высадку на острова на следующий год, а Сталин, несмотря на якобы полную боевую готовность своей армии, наступление не начал, продолжая ждать немецкого вторжения в Англию. До трагической даты оставалось ещё без малого девять месяцев. Посмотрим, как представлен этот период в «ледокольной» версии.

III

Сталин продолжает наращивать концентрацию частей Красной Армии на западной границе, которая по всем меркам начинает превышать необходимую для оборонительных целей. «Из дислокации советских войск становилась очевидной их агрессивно-наступательная направленность.…Никто на свете не сможет охарактеризовать это развёртывание русских сил как оборонительное…». (Запомним эту последнюю фразу, чтобы в дальнейшем к ней вернуться). Огромные группировки русских сосредоточены на границах Румынии и Болгарии. Эти страны будто бы, по мнению германского руководства, не смогут противостоять русскому наступлению, что представляет смертельную угрозу потерять румынскую нефть. Говоря о единственном для немцев выходе из этой ситуации, авторы версии фактически указали не один, а два выхода (наверное, по неряшливости): первый — «…нанести русским упреждающий удар, чтобы уничтожить все придвинутые к границам части Красной Армии…»; и второй — «…чтобы защитить Румынию, надо нанести удар в другом месте, отвлекая внимание Красной Армии от нефтяных полей…». Реально же, как мы знаем, произошло совершенно другое. После захвата Советским Союзом Бессарабии и Буковины, который, вопреки утверждению авторов версии, не вспугнул, а только разозлил Гитлера, он тут же овладел контролем над ситуацией, введя в Румынию свои войска, а её саму, сделав союзницей по «Оси».

Читателя убеждают в полнейшей безнадёжности ситуации, в которой оказался Гитлер. Нападая на СССР и оставляя в тылу Англию и США, «Гитлер замыкал кольцо окружения против себя…». Гитлер, который, заключив договор со Сталиным, обезопасил себя с востока, чтобы разбить французов и сбросить с континента англичан, а теперь готовится осуществить свой давний план — захватить европейскую часть России, оказывается, уже находится в ловушке, которую осталось только захлопнуть. А Сталин уже торжествует победу, которую он обеспечил себе ещё в августе 1939 года. И это, при том, что Рузвельт только начинал свои «игры» с Конгрессом по преодолению политики изоляционизма, которой твёрдо придерживались США, а Япония была столь же далека от окончательного выбора направления своего главного удара. «В 1940 году Сталин занёс топор над Гитлером с двух сторон: на севере — над железной рудой, никелем и лесом Скандинавии; на юге — над нефтью Румынии. А далее Сталин выжидал, когда Гитлер бросится на Британию…». Только что было показано, каким образом Гитлер устранил угрозу нефтяным полям Румынии. Скандинавская проблема была решена опять же благодаря «мудрому» Сталину, предоставившему Гитлеру свою незамерзающую морскую базу в районе Мурманска, с помощью которой он оккупировал Норвегию. Так что версия относительно Гитлера, попавшего под сталинский «топор», мягко говоря, не вполне логична.

«Главный принцип стратегии — концентрация мощи против слабости» — образовывает своего читателя автор «ледокольной» версии. Ну, ладно, Сталин — абсолютно не военный человек, но его верные и такие умные генералы, которых он возвысил, как они то смогли увидеть в немцах совсем слабого противника, при том, что сами получили такой удар от Финляндии, которую намеревались сокрушить за две недели? И, тем не менее, уже якобы в июле 1940 года «по приказу Мерецкова была проведена рекогносцировка на всей западной границе». А рекогносцировка, как нам объяснили, «это явный признак приближения войны» (однако это «приближение» растянулось почти на год). Якобы в ответ на эту советскую рекогносцировку немцы с начала 1941 года начинают проводить свои рекогносцировки, которые ведутся параллельно с советскими (прямо так и хочется сказать, совместно). И действительно, советские и немецкие генералы, не реагируя друг на друга и уж, тем более, не мешая друг другу, занимаются одним и тем же делом — рекогносцировкой своего будущего противника. Казалось бы, вполне естественным предположить, что каждая сторона действует согласно своему собственному совершенно независимому плану. Нет, авторы версии настаивают на том, что немецкие рекогносцировки стали проводится в ответ на советские.