Мифы об эволюции человека

• троглодитиды были неспособны охотиться. Известные нам каменные орудия, согласно Поршневу, для охоты не годятся, а подходят лишь для разделки туш и разбивания костей. Таким образом, основной пищей древних Homo была падаль (впрочем, подобные идеи высказывались и до Поршнева). В частности, дробя камнями кости, троглодитиды получили доступ к ценному пищевому ресурсу, нетронутому хищниками, – костному мозгу.

Идеи Поршнева до сих пор с энтузиазмом транслируются НЕантропологами. Например, тележурналист Александр Невзоров в своей книге «Происхождение личности и интеллекта человека» пишет:

Стереотип о человеке как об «охотнике» и «хищнике» давно развенчан палеоантропологией. Есть множество изложений данного вопроса, но наиболее концентрированными и простыми до сих пор являются формулировки проф. Б. Ф. Поршнева{238} (1905–1972).

К тому же все, что мы знаем о homo палеолита, исключает возможность даже самой простой охоты, не говоря уже о технически сверхсложной охоте за птицами{239}.

Я начал свою книгу с панегириков первопроходцам, смело бросающимся в неизведанное. Таким был Борис Федорович Поршнев. Он дерзнул. Можно сказать, что некоторые его идеи опередили свое время. И многие – увы! – проверку временем не выдержали. Поршнев написал свою книгу в конце 1960‑х гг. С тех пор палеоантропология шагнула далеко вперед. Впрочем, к сожалению, Б. Ф. Поршнев не учел и многие факты, известные уже на момент работы над книгой. Сейчас очевидно, что поведение неандертальцев, да и их предшественников, невозможно списать на «обезьяньи инстинкты». Сложные орудия, контролируемый огонь, погребения, символика – такое не под силу даже самому «продвинутому» животному. Человечность неандертальцев давно не вызывает сомнений у специалистов.

А как насчет падальничества?

Ответ дают кости животных, найденные на древнейших стоянках человека умелого. На этих костях – следы зубов и хищников, и падальщиков, а также царапины-зарубки от каменных орудий. Интересно, что в некоторых случаях следы орудий накладываются на отпечатки зубов хищных животных. Это значит, что сначала кости погрызли львы и леопарды и только потом до них добрались наши предки. Выходит, Поршнев прав, и ранние Homo всего лишь подбирали объедки, исполняя в древней саванне роль «дневных двуногих гиен»? Многие специалисты действительно так считают. Подчеркнем, что речь идет не о неандертальцах и даже не о Homo erectus, а о самых ранних представителях человеческого рода.

Вместе с тем есть факты, которые плохо укладываются в «падальническую» модель. Ведь не на всех костях следы орудий легли поверх «погрызов». В некоторых случаях картина обратная: сначала кости скоблили камешками, а уже потом то, что осталось, глодали гиены. Среди отбросов на стоянках ранних Homo множество мелких зверюшек (например, в Олдувае найдена нижняя челюсть ежа с отметинами от орудий). Уж ежа-то наши пращуры в состоянии поймать сами! В конце концов, мы знаем, что на мелкую дичь охотятся современные шимпанзе, орангутаны, павианы. Что же мешало это делать даже австралопитекам?

Есть и совсем свежие свидетельства. Поражаешься изобретательности ученых, извлекающих новую информацию из уже, казалось бы, со всех сторон изученных находок. Оказывается, о многом может рассказать биологический возраст животных, кости которых найдены на стоянках древних людей. Ведь хищники имеют свои предпочтения. Например, леопарды при охоте выбирают взрослых (но не пожилых) антилоп небольшого размера. В отличие от них, львы ловят крупную добычу любого возраста, без разбора. Если ранние Homo подбирали добычу за хищниками, то и возраст их объедков должен рапределяться соответствующим образом.

Но когда в 2012 г. специалисты проанализировали останки со следами орудий из ушелья Олдувай (возрастом 1,84 млн лет), то получили совсем иную картину. Среди небольших антилоп хабилисы выбирали пожилых самцов. Значит, леопарды ни при чем. А кости крупных антилоп в Олдувае принадлежали только взрослым, но еще не старым особям. Так что и вариант львов отпадает. Остается сделать вывод, что возрастное распределение останков отражает охотничьи пристрастия древниего человека.

По мнению исследователей, полученный результат больше всего соответствует не загонной охоте, а охоте из засады. Логично: вряд ли хабилисы были хорошими бегунами!{240}

Один из авторов исследования, Генри Банн, рисует такую картину: ранние люди, вероятно, сидели на деревьях в ожидании, пока стадо антилоп или газелей не пройдет под ними, и тогда «поражали добычу в упор»{241}.