Мифы об эволюции человека

Впрочем, и в XXI в. некий антрополог-любитель (юрист по образованию) Ричард Ферле пишет в книге «Эректус бродит между нами» про череп «африканца»:

Небольшое возвышение на верхней части черепа представляет собой сагиттальный гребень, идущий от области лба к затылку и служащий для прикрепления жевательных мышц и предохранения черепа от повреждений, получаемых в драке{144}.

Эдакий драчливый орк, у которого жевательные мышцы сходятся на макушке, как у гориллы… Невдомек Ричарду Ферле, что сагиттального гребня, украшавшего когда-то черепа австралопитеков, нет ни у кого из Homo уже почти 2 млн лет. У современных людей (и у европейцев в том числе) иногда может встречаться сагиттальный валик, только он к «прикреплению жевательных мышц» не имеет никакого отношения.

Ферле делает и другие потрясающие антропологические открытия – сообщает, например, что ноги у африканцев «напоминают птичьи (на каждую икру приходится на 400 граммов меньше плоти)»{145}, и даже что «у африканцев число костей черепа меньше, чем у обитателей Евразии (Cartwright, 1857, p. 45)»{146}. К сожалению, Ферле не уточняет: каких костей черепа, по мнению автора середины XIX в., не хватает у африканцев. Современной науке таковые не известны.

Суммировав «примитивные признаки», Ферле делает незатейливый вывод: африканцы «имеют обезьяноподобную внешность и поведение, и не случайно, а потому, что, хотя все мы и эволюционировали от обезьяноподобного предка, они эволюционировали в меньшей степени»{147}.

Однако принадлежность к высшей расе не помогла Ричарду Ферле разобраться в основах антропологии. Грубейшие ошибки – на каждой странице этой книги, к сожалению, изданной в России и снабженной благостными отзывами доктора философских наук А. А. Григорьева (ИЯЗ РАН) и кандидата психологических наук И. В. Журавлева (МГУ).

Как видим, идея о «примитивных народах» живет и здравствует. Но шутки в сторону. Как говорится, «Какие ваши доказательства?». Часто приводятся такие:

• у них (у «примитивных народов») выступают вперед челюсти, «как у обезьян»;

• у них широкий нос («как у обезьян»);

• у них маленький объем мозга;

• у них низкий и длинный череп (а у европейцев – благородно короткий и высокий!);

• у них удлиненные руки;

• у них большое надбровье – «прямо как у питекантропа»;

• они «до сих пор в каменном веке, в то время как мы достигли вершин цивилизации».

Однако, если вы уже прочитали миф № 41 о «происхождении от негров», то знаете, что у негроидной расы хватает прогрессивных черт. А может, проверим лично вас? Если вы, дорогой мой европеоид (обращаюсь сейчас к мужской части читателей-европеоидов), внимательно посмотрите на себя в зеркало, то неожиданно можете увидеть:

• прилично развитое надбровье;

• довольно массивную – «волевую» – нижнюю челюсть, предмет европейской гордости… А вы подумайте: если эволюция идет путем грацилизации, то есть облегчения скелета, то массивность – явный примитив;

• волосатую грудь (в некоторых группах европеоидов волосатость достигает мирового максимума!);

• длинный череп (встречается у европеоидов сплошь и рядом). Кстати, идеологи расизма, такие как Жорж Ваше де Лапуж, почему-то считали именно «длинноголовых блондинов» высшей нордической расой, элитой общества в древних государствах Египта, Индии, Греции и т. п.;

• а если пощупаете свой лоб – с некоторой вероятностью можете наткнуться на тот самый сагиттальный валик…

Что же это получается? Если считать развитое надбровье или обильную волосатость обезьяньими признаками – то ближе к обезьяне оказываются европейцы?

Стоп, друзья. Не торопимся ли мы, объявляя тот или иной признак обезьяньим? Например, надбровье. Как оно менялось у наших предков в процессе эволюции? Думаете, просто уменьшалось? Ну, глядите.

• У австралопитеков надбровье крупное.

• У их непосредственного потомка – человека умелого – надбровье уменьшается.

• Затем, у человека прямоходящего, надбровье снова становится большим.

• Дальше – больше. У гейдельбергского человека огромное надбровье, вообще максимальное среди всех известных гоминид.

• Наконец, у кроманьонцев – древних Homo sapiens – надбровный рельеф принимает умеренные размеры.

• Но в дальнейшем чехарда продолжается: у австралийских аборигенов по сравнению с их африканскими предками надбровье подросло, а потом в который раз уменьшилось.

Как видим, путь надбровья «от обезьяны к человеку» непрост и извилист – направление изменений этого признака менялось как минимум раза четыре. Так можно ли назвать массивное надбровье обезьяньей особенностью? Наверное, надо учитывать еще и историю данного признака, верно?