Мифы об эволюции человека

Опровержение: Наукой накоплены многочисленные факты, которые невозможно объяснить иначе как нашим происхождением от древних обезьян. Эти факты отнюдь не сводятся к внешнему сходству, а касаются нашей анатомии, генетики, поведения, особенностей внутриутробного развития и т.д.

Миф № 33 Мне показывают какие-то расколотые камни и говорят, что это орудия. Не верю! Я таких в канаве сколько угодно найду…

Выше мы уже говорили, что для ученых, исследующих самое-самое начало человеческого рода, пожалуй, наиболее надежный признак Homo — наличие орудий. Найдены они — значит тут был человек! Но возникает проблема вторая: а как понять, что перед нами — орудие, а не просто булыжник? Где результат приложения руки человека, а где игра слепых сил природы?

Допустим, ашельское рубило принять за «игру природы» невозможно: симметричная форма, аккуратный режущий край — тут явно потрудился Homo. А древнейшее орудие, олдувайский чоппер — это же просто расколотая галька. Разве не могла она расколоться сама, случайно?

Разумеется, могла! После открытия палеолита — древнекаменного века — жаркие споры археологов разгорелись вокруг проблемы: где проходит грань «орудие/неорудие». Во второй половине XIX в. появлялись сообщения о находках «эолитов» (наиболее примитивных, грубых орудий) в отложениях возрастом до 30 млн лет! Один из основоположников археологической науки Габриэль де Мортилье даже включил эпоху эолитов (тене) в свою периодизацию каменного века, вместе с шеллем, мустье, ориньяком и т. д.

На Международном антропологическом конгрессе в Брюсселе в 1872 г. для решения вопроса об эолитах создали специальную комиссию. «Противники эолитов ставили опыты: желваки кремня бросали во вращающиеся барабаны, имитируя природные случаи столкновения камней, подбрасывали их в водяные мельницы», — пишет Лев Самуилович Клейн в «Истории археологической мысли»{102}. Так фактически зарождалась экспериментальная археология. Однако прошли десятилетия, прежде чем стало окончательно ясно, что эолиты — это природные артефакты, а не изделия «третичного человека». Именно тогда, в спорах об эолитах, и вырабатывались правила, позволяющие специалисту отличить орудие от псевдоорудия.

Рассмотрим эту проблему на примере наиболее распространенной находки на палеолитических стоянках — отщепа. Так называют осколок, преднамеренно отбитый человеком от камня. Ну осколок и осколок, таких миллионы. Но опытный глаз археолога сразу различит ударную площадку — то место, по которому был нанесен удар. У отщепов это характерное небольшое утолщение с одного конца.

К ударной площадке примыкает выпуклость, которая возникает в точке удара. Ударный бугорок — еще один признак преднамеренного скола. Часто на нем заметны небольшие выщербины, а от бугорка по поверхности отщепа расходятся «ударные волны».

 ^{Рис. 35. Отщеп. Слева — наружная поверхность (спинка] со следами предшествующих сколов, справа — нижняя поверхность (брюшко)}

Есть и другие признаки, сочетание которых, «…а в исключительных случаях присутствие даже одного, но достаточно хорошо выраженного признака, позволяет археологу, где бы он ни работал — в Восточной Европе, на Кавказе, в Сибири, в Австралии или Северной Африке, безошибочно отделить преднамеренно сделанный скол от камня, расщепленного теми или иными природными силами». (Ранов В. Древнейшие страницы истории человечества{103}.)

Разумеется, от ошибки не застрахован даже самый матерый археолог. Поэтому «один в поле не отщеп». Для надежной диагностики нужна серия. Если мы нашли не единичный обломок, а множество, и они, с одной стороны, имеют сходство между собой, а с другой — отличаются от прочих камней, валяющихся поблизости; если, кроме того, они состоят из породы, в этом месте отсутствующей (стало быть, принесены издалека), если найдены они рядом с раздробленными костями животных, угольками или, тем более, человеческими костями, то есть в культурном слое — можно быть уверенным, что мы нашли результаты деятельности человека.