Мифы об инстинктах человека

Слепота инстинкта — удивительное явление. Оно представляет собой демонстрацию того факта, что внешние условия в осуществлении видотипического поведения (инстинкта) являются лишь пусковыми механизмами. То или иное явление окружающей действительности (ключевой стимул) только запускает инстинктивное поведение животного, но регулировать его уже не в силах. Способность отражения внешнего мира в моменты реализации инстинкта словно притупляется, делается чрезвычайно скудной, что и приводит к многочисленным "осечкам" инстинкта. Создаётся впечатление, будто в такие моменты восприятие животного почти вовсе приостанавливается — пока запущенная цепь инстинктивных действий не будет выполнена до конца, способность адекватного отражения действительности не вернётся.

Какова целесообразность данного феномена с биологической точки зрения? К. Э. Фабри писал о слепоте инстинкта: "Примитивность психического отражения на завершающей фазе инстинктивных действий является следствием бедности самой моторики в этой фазе. Как мы знаем, двигательная активность, направленная на окружающую среду, является источником познания этой среды. Однако столь стереотипные движения, какими являются инстинктивные движения, врождённые двигательные координации, не могут служить сколь-нибудь пригодной основой для опознания окружающего мира" (Фабри, 2003, с. 93). В этом подходе, безусловно, есть существенная доля истины, но далеко не вся. Слепота инстинкта обусловлена не только (и скорее даже не столько) невозможностью познания окружающей действительности в этом акте, а более важными причинами. По всей видимости, всё дело в том, что в ходе естественного отбора каждого конкретного животного вида в больших количествах выживали те особи, которые реагировали на строго определённые стимулы строго определённым же поведением, которое было оптимальным в данных условиях. В течение многих тысяч поколений вида в естественных условиях, не меняющихся миллионы лет, постепенно отсеиваются все лишние, ненужные действия по отношению к строго конкретному стимулу и остаются только самые важные (оптимальные).

Такое поведение было выверено миллионами лет эволюции, а потому являлось исключительно адаптивным, необходимым — ничего лишнего. А дальше уже вступает своеобразный принцип экономии — при совершении автоматизированной инстинктивной реакции отпадает целесообразность в психическом ориентировании "здесь и сейчас", поскольку именно данная цепь движений, действий отлично зарекомендовала себя за прошедшие сотни тысяч лет в неменяющихся условиях жизни данного вида. Именно поэтому психическое отражение действительности при осуществлении инстинкта и делается необычайно скудным, плоским, "одномерным".

В этом же русле высказывался и Е. Н. Соколов, обнаруживший, что сенсорное восприятие ухудшается, когда животное сталкивается с раздражителем, имеющим для его вида биологическое значение: к примеру, когда кошка видит мышь, влияние остальных стимулов для неё притупляется (Соколов, 1958). В другом исследовании было зафиксировано, что реакция слухового ядра кошки на серию щелчков метронома пропадает, если одновременно с этим ей предъявить мышь (Hernandez-Peon et al., 1956). В нейрофизиологии данное явление получило название гейтинга (gating — от англ. "gate" — "ворота"), указывая на то, что некие нервные механизмы способны будто открываться и закрываться в зависимости от условий и мотивационного состояния особи (см. Тинберген, 1978, с. 64). "Интересно, что многие животные, в том числе и высокоорганизованные, обнаруживают избирательное отношение к ключевым стимулам ещё до знакомства с ними", пишет Тинберген (там же). Вот это и есть ключевой стимул в инстинкте, и он заставляет психическое отражение действительности словно умолкнуть на некоторое время, пока весь инстинктивный акт не завершится.