В начале XX века в одном из татарских сел был записан такой рассказ:
«У нас была белая кошка, которой жилось хорошо и привольно. После нее мы завели черную, но, сколько ее ни кормили, она всегда была худая. Мы постоянно удивлялись, почему у нас кошка не поправляется, как бывшая белая, потом стали догадываться, что ее, наверное, мучит домовой. И догадка эта оправдалась. Узнал я об этом так: раз, возвращаясь с поля, вхожу я в избу и слышу: кто-то шебаршит на печи. Посмотрел я везде: нет никого, а кошка вся измучена и лежит на полу. Это ее мучил домовой. После этого мы черную кошку отдали соседу, а сами завели опять белую, и она у нас была всегда сытая, жирная и веселая».
Иногда Ой Иясе мог допрясть оставленную на прялке пряжу, но это считалось дурным знаком, предвещающим болезнь или какое-нибудь несчастье, поэтому женщины старались не оставлять на ночь незаконченную работу. Часто домовой дух развлекался, заплетая в мелкие косички волосы и бороды своих хозяев, и тем приходилось ждать, когда эти косички сами расплетутся, потому что если их расплести или, хуже того, обрезать, то Ой Иясе обидится и в доме случится какая-нибудь беда.
Вера в Ой Иясе была всеобщей и абсолютной. Примечательно, что уже упоминавшийся учитель из Казани Семен Максимов, писавший о народных верованиях с позиции образованного человека, как о суевериях, тем не менее рассказывает о таком случае из собственного детства: «Когда я еще не учился в школе, то верил всем этим рассказам, но, не видя ни разу сам домового, думал про себя: “Отчего же это я не видал ни разу домового?.. Другие люди, — думал я, — видали его; почему же я не вижу!” Думая таким образом, я однажды работал до усталости; поэтому с начала вечера я залег спать и очень скоро заснул. Поспавши немного, я проснулся и только что было начал думать о чем-то, как вдруг услышал звук веретена, повертывающегося на нитке во время пряжи… Я удивился и подумал тогда про себя: что это так рано наши встали и начали прясть?.. После довольно долгого и пристального смотрения на то место, где был слышен звук веретена, мне представилось, что на лавке около окна кто-то сидит и прядет. Испугавшись этого призрака, я закутался с головой и скоро опять заснул. На утро я рассказал своим домашним о том, что представилось мне ночью. Домашние сказали мне, что я видел домового — и я после этого был уверен, что домовой действительно существует и что он по ночам прядет. Мне приходилось слышать также, что домовой обыкновенно делает все то, что делают люди».
Иногда Ой Иясе отождествляется с