Читаем Мифы Поволжья. От Волчьего владыки и Мирового древа до культа змей и птицы счастья полностью

Однажды деревенские женщины шли вдоль реки и вдруг увидели Вуд Удыр, которая сидела на берегу и расчесывала серебряным гребнем свои длинные волосы. Заметив женщин, она испугалась, уронила гребень и прыгнула в воду. Одна из женщин подняла гребень и унесла к себе домой. Ночью во сне ей явилась Вуд Удыр и со слезами стала просить вернуть ей гребень. Женщине было жаль расставаться с красивой вещицей, но все же она отдала гребень хозяйке. А проснувшись утром, увидела, что на столе, на том месте, где лежал гребень, стоит серебряная чаша, полная монет.

Ряд представителей низшей мифологии марийцы называют «кува» и «кугыза», то есть «старуха» и «старик». Так Шолем Кува и Шолем Кугыза олицетворяют атмосферные осадки, Йушто Кува и Йушто Кугыза — мороз, Покшым Кува и Покшым Кугыза — иней и т. д. Обычно такие персонажи выступают в паре, но иногда действуют и поодиночке. Так, старик Апшат, дух кузницы, покровитель кузнечного ремесла, не имеет своей старухи, а старуха Портйымал, хранительница погреба и находящихся там припасов, живет без старика.

К числу духов принадлежат также многочисленные «оза», то есть «хозяева». Вуд Оза — хозяин воды, Чодра Оза — хозяин леса, Олык Оза — хозяин лугов, Порт Оза — хозяин дома, Клат Оза — хозяин амбара и т. д.

Функции объединенных сферой деятельности духов-хранителей, духов-хозяев и богов часто совпадают, поэтому четко разграничить их не всегда возможно.

ЗЛЫЕ ДУХИ

Злое начало у марийцев, как и у других народов Поволжья, воплощалось прежде всего в образе Керемета. Этот образ достаточно сложен для понимания, поскольку сущность различных вариантов его воплощения также может быть разной.

В ряде мифов Керемет выступал в качестве брата-антагониста Кугу Юмо и, как читатель уже знает, принимал участие в сотворении мира.

В одном из вариантов мифа об Юмын Удыр Керемет сам хочет жениться на прекрасной Небесной деве, а когда узнает, что она предпочла ему человека, затевает со счастливым соперником драку и убивает его. Огорченный и разгневанный, Кугу Юмо сбрасывает брата вместе с подчиненными ему духами с неба и ввергает в преисподнюю. С тех пор Керемет становится владыкой подземного мира и воплощением всяческого зла.

Согласно поверьям, Керемет насылает на людей различные бедствия и обладает очень большой силой, так что его постоянно нужно умилостивлять. Культ этого грозного бога существовал отдельно от культа всех остальных богов. В священных рощах запрещалось даже произносить имя Керемета, ему приносились жертвы в особо отведенных местах, и руководили жертвоприношениями не жрецы — карты, а заклинатели — мужедыше.

Марийские языческие жрецы — карты

Wikimedia Commons

Однако наряду с Кереметом-божеством марийцы почитают множество духов-кереметов. В предании рассказывается, что однажды Кугу Юмо пригласил к себе в гости марийца, удмурта, татарина, русского и представителей других народов, причем велел им явиться с семьями. Все приглашенные пришли, как было велено, и только мариец почему-то постеснялся показать богу свою жену и многочисленных детей и оставил их в лесу на полянке. Кугу Юмо рассердился на марийца и превратил его семейство в обгорелые пни, которые и стали духами-кереметами. Однако они по-прежнему оставались семейством марийца, дети требовали еды, жена — нарядов и украшений. Так появился обычай приносить кереметам жертвы.

Скорее всего, это предание позднего времени, но сам культ кереметов необычайно древний, поскольку он связан с поклонением силам природы. Часто вместилищем духа-керемета считалось какое-нибудь особенное дерево, или само это дерево воспринималось как дух-керемет. Места поклонения кереметам — кереметища — были свои у каждого села. К таким кереметам обращались по самым разным поводам.

В жертву кереметам приносили гуся, барана или теленка белой масти. Мясо жертвенных животных и птиц съедалось, кости сжигали или закапывали в землю. Участники жертвоприношения обязательно должны были быть в белой одежде, сшитой из домотканого холста или сукна: использовать покупные ткани строго воспрещалось.

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Культура

Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»
Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Захватывающее знакомство с ярким, жестоким и шумным миром скандинавских мифов и их наследием — от Толкина до «Игры престолов».В скандинавских мифах представлены печально известные боги викингов — от могущественного Асира во главе с Эинном и таинственного Ванира до Тора и мифологического космоса, в котором они обитают. Отрывки из легенд оживляют этот мир мифов — от сотворения мира до Рагнарока, предсказанного конца света от армии монстров и Локи, и всего, что находится между ними: полные проблем отношения между богами и великанами, неудачные приключения человеческих героев и героинь, их семейные распри, месть, браки и убийства, взаимодействие между богами и смертными.Фотографии и рисунки показывают ряд норвежских мест, объектов и персонажей — от захоронений кораблей викингов до драконов на камнях с руками.Профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении скандинавских мифов в дохристианской Скандинавии и Исландии и их выживании в археологических артефактах и ​​письменных источниках — от древнескандинавских саг и стихов до менее одобряющих описаний средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние в творчестве Вагнера, Уильяма Морриса и Дж. Р. Р. Толкина, и даже в «Игре престолов» в воскресении «Фимбулветра», или «Могучей зиме».

Кэролайн Ларрингтон

Культурология

Похожие книги

Лабас
Лабас

Художник Александр Лабас (1900–1983) прожил свою жизнь «наравне» с XX веком, поэтому в ней есть и романтика революции, и обвинения в формализме, и скитания по чужим мастерским, и посмертное признание. Более тридцати лет он был вычеркнут из художественной жизни, поэтому состоявшаяся в 1976 году персональная выставка стала его вторым рождением. Автора, известного искусствоведа, в работе над книгой интересовали не мазки и ракурсы, а справки и документы, строки в чужих мемуарах и дневники самого художника. Из них и собран «рисунок жизни» героя, положенный на «фон эпохи», — художника, которому удалось передать на полотне движение, причем движение на предельной скорости. Ни до, ни после него никто не смог выразить современную жизнь с ее сверхскоростями с такой остротой и выразительностью.

Наталия Юрьевна Семенова

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное