Читаем Мифы Поволжья. От Волчьего владыки и Мирового древа до культа змей и птицы счастья полностью

Четверг был главным днем поминовения. Семьи, принадлежащие к одному роду, совершали поминальные обряды в честь своих прародителей. И даже те семьи, которые выделились из рода и жили отдельно, в этот день обязательно возвращались в коренной дом.

Кроме своих предков, во время Семыка поминали и так называемых заложных покойников — жителей своей деревни, умерших скоропостижной или насильственной смертью. Считалось, что такие люди не обретают покоя после смерти и могут вредить живым. Но если в их честь совершить установленный обычаем поминальный обряд, то они не причинят односельчанам никакого зла.

В пятницу и субботу устраивалось гуляние на улице с играми и танцами.

В воскресенье, совпадающее с православным праздником Троицы, многие шли в церковь, приносили освященные березовые ветки и, добавив к ним по марийскому обычаю ветки рябины и черемухи, втыкали над воротами и над окнами для защиты от нечистой силы.

В этот день девушки устраивали свои гуляния, водили хороводы, гадали о грядущем замужестве, пуская листья по воде и наблюдая, в какую сторону они поплывут. В этих девичьих гуляниях принимали участие и девочки-подростки, достигшие определенного возраста, после чего они считались взрослыми и могли ожидать сватов.

Муравьева Т. В. «Марийский женский костюм»

Иллюстрация Татьяны Муравьевой

В середине июля, в период от начала сенокоса до уборки зерновых, отмечался праздник Сюрем. Точный день начала празднования назначался картами, он не должен был попадать на среду или субботу. Праздник продолжался от трех до пяти суток.

В священной роще совершалось жертвоприношение богам. Обычно в жертву приносили жеребенка, овцу и уток. Карт произносил молитву, испрашивая у богов милости «для семьи, для скотины, для хлебов, для достатка, для пчел, для здоровья и радости». Праздничным угощением были ритуальный овсяный хлеб, сыр и яичница.

Сюрем сопровождался сложным театрализованным представлением, в котором принимали участие юноши-всадники. Верхом на конях они отправлялись в священную рощу, где их благословлял главный карт. Затем трое жрецов на тройке в сопровождении всадников объезжали двенадцать деревень, входивших в религиозную общину. Жрецы возносили молитвы богам и освящали праздничное угощение, а юноши-всадники трубили в священные трубы из липового лыка — сюрем пуч, звук которых разносился далеко окрест. Такие трубы изготавливали мастера, пользовавшиеся особым уважением. Они же учили молодых людей трубить.

Встретившихся по пути женщин и девушек всадники трижды ударяли плеткой, приговаривая: «Пусть все плохое, все злое тебя покинет, пусть не будет сглаза, будь всегда доброй, справедливой и красивой».

В каждой деревне юноши разыгрывали конное сражение, символизировавшее борьбу светлых и темных сил. Всадников могло быть сорок — шестьдесят человек, а зрителей — несколько сотен. Жрецов и всадников угощали, после чего они отправлялись в следующую деревню. По окончании праздника священные трубы торжественно доставляли в священную рощу и вешали на сук дерева или сжигали.

Труба («Сурем пуч»), кон. XIX — нач. XX вв.

Национальный музей Республики Марий Эл имени Тимофея Евсеева

В августе отмечался праздник осенних полевых работ У кинде, что означает «новый хлеб». В этот день впервые употребляли в пищу зерно нового урожая.

У кинде был родовым, семейным праздником. Точной даты его празднования не было, каждая семья сама определяла, когда пора начинать употреблять в пищу новое зерно. Если семья была богатая и в закромах еще оставалось много зерна прошлого урожая, праздновать не спешили. А бедняки, едва дотянув до конца лета, пекли хлеб из нового зерна сразу же после его сбора.

В день праздника приносили жертву богу изобилия Перке Юмо. Из нового зерна варили овсяную кашу в большом котле, пекли хлеб и пироги, а затем хозяин дома трубил в ритуальную «осеннюю трубу», приглашая в гости родичей и соседей. Обычно хозяин сам читал благодарственную молитву, но иногда для этого приглашали карта.

В молитве обращались к Кугу Юмо: «О белый наш, добрый бог! Благодарим тебя за новый хлеб, благодарим и кланяемся. В будущем году от одного посеянного зерна тысячу зерен дай, три вида зерна в трех амбарах положить дай, голодного, пришедшего в дом, накормить дай, богатым урожаем поле порадуй, зерном гумно порадуй, неистощимость смолотой муке дай!»

Завершал годовой цикл праздников Шыже кюсо, связанный с окончанием осенних полевых работ. Когда новый урожай был собран и убран в амбары, богов благодарили и просили благословить труд земледельцев в будущем году.

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Культура

Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»
Скандинавские мифы: от Тора и Локи до Толкина и «Игры престолов»

Захватывающее знакомство с ярким, жестоким и шумным миром скандинавских мифов и их наследием — от Толкина до «Игры престолов».В скандинавских мифах представлены печально известные боги викингов — от могущественного Асира во главе с Эинном и таинственного Ванира до Тора и мифологического космоса, в котором они обитают. Отрывки из легенд оживляют этот мир мифов — от сотворения мира до Рагнарока, предсказанного конца света от армии монстров и Локи, и всего, что находится между ними: полные проблем отношения между богами и великанами, неудачные приключения человеческих героев и героинь, их семейные распри, месть, браки и убийства, взаимодействие между богами и смертными.Фотографии и рисунки показывают ряд норвежских мест, объектов и персонажей — от захоронений кораблей викингов до драконов на камнях с руками.Профессор Кэролин Ларрингтон рассказывает о происхождении скандинавских мифов в дохристианской Скандинавии и Исландии и их выживании в археологических артефактах и ​​письменных источниках — от древнескандинавских саг и стихов до менее одобряющих описаний средневековых христианских писателей. Она прослеживает их влияние в творчестве Вагнера, Уильяма Морриса и Дж. Р. Р. Толкина, и даже в «Игре престолов» в воскресении «Фимбулветра», или «Могучей зиме».

Кэролайн Ларрингтон

Культурология

Похожие книги

Лабас
Лабас

Художник Александр Лабас (1900–1983) прожил свою жизнь «наравне» с XX веком, поэтому в ней есть и романтика революции, и обвинения в формализме, и скитания по чужим мастерским, и посмертное признание. Более тридцати лет он был вычеркнут из художественной жизни, поэтому состоявшаяся в 1976 году персональная выставка стала его вторым рождением. Автора, известного искусствоведа, в работе над книгой интересовали не мазки и ракурсы, а справки и документы, строки в чужих мемуарах и дневники самого художника. Из них и собран «рисунок жизни» героя, положенный на «фон эпохи», — художника, которому удалось передать на полотне движение, причем движение на предельной скорости. Ни до, ни после него никто не смог выразить современную жизнь с ее сверхскоростями с такой остротой и выразительностью.

Наталия Юрьевна Семенова

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Прочее / Документальное