Мифы революции 1917 года

Несмотря на лишения и страдания, советский народ смог преодолеть огромные трудности и создать за три пятилетки великую державу. Она выдержала испытание самой страшной в истории человечества Великой Отечественной войной. Без духовного единства народа и его веры в руководство страны была бы невозможна победа. Это следует осознать раз и навсегда.

Надежды Ленина на мировую социалистическую революцию были по меньшей мере наивны. Но то, что она окончательно победила в одной стране через 20 лет после Октябрьского переворота, — это факт. Другой факт: еще через 2 десятилетия под водительством Хрущева партийная номенклатура совершила дворцовый переворот, свергнув… умершего к тому времени Сталина! (Надо знать, что миф о «хрущевской оттепели» лжив; либеральные реформы ввел не он, а Маленков.)

Итак, никто не свергал царскую власть. Были февральские массовые демонстрации, митинги, беспорядки в Петрограде и мартовское отречение Николая II и великого князя Михаила от трона. Государственный переворот все-таки свершился, власть захватило «демократическое» Временное правительство. Это позволяет называть данное событие буржуазной революцией.

Октябрьский вооруженный переворот 1917 года явился только прологом Великой социалистической революции. Она с переменным успехом проходила около двух десятилетий, окончательно победив только в конце 1930-х годов. Был установлен не предвиденный теоретиками социализм. Вернее, о нем не догадывались ни Маркс и Энгельс, ни Ленин. Хотя его почти за полвека до этого предсказал оригинальный и глубокий русский мыслитель Константин Леонтьев.

Социализм как высшая стадия феодализма

Эта мысль требует критического анализа и серьезного обоснования. Мне она дорога, можно сказать, как память. Полвека назад она осенила меня, хотя показалась более занимательной, чем серьезной.

Позже я узнал: нечто подобное утверждал К.Н. Леонтьев. Об этом мыслителе нередко говорят с восторгом. Однако его творческое наследие используют чаще всего в угоду текущей идеологической политике, следовательно, искаженно. Современным интеллектуалам было бы полезно задуматься о его пророческих мыслях. Он утверждал:

«Великий человек, истинно великий вождь, могучий диктатор или император… может нынче явиться только на почве социализма. Для великого избранного вождя нужна идея хоть сколько-нибудь новая, в теории еще незрелая, на деле не практикованная, идея, выгодная для многих, идея грозная и увлекательная, хотя бы и вовсе гибельная потом».

Это в полной мере относится к И.В. Сталину, а также к двум великим и очень разным диктаторам XX века — Мао Цзэдуну и Гитлеру.

Развал СССР подтвердил мысль Леонтьева: «Для России нужна внутренняя сила, нужна крепость организации, крепость духа дисциплины». Такое общество было создано у нас при Сталине — социалистическая монархия. И пока был достойный, широко образованный (не по дипломам, а по знаниям и уму), много и плодотворно работающий монарх, оно развивалось невиданными темпами и действовало с необычайной мощью.

Чтобы оперативно исправлять недостатки государственной системы или принимать решения в трудных ситуациях, стране необходима твердая централизованная власть. Эту общую закономерность, по мнению К. Леонтьева, особенно важно учитывать в условиях России. Только тогда русский народ будет достоин своего призвания и возвеличит свою страну. В противном случае, «через какие-нибудь полвека, не более, он из народа "богоносца" станет… "народом богоборцем"».

В данном случае слова «богоносец» и «богоборец» следует понимать широко: как верность высоким идеалам добра и красоты или, напротив, отрешение от них. Леонтьев учитывал, что в России распространено не только православие. Разнообразие верований он считал признаком цветущей культуры (религия, как известно, одна из составляющих духовной культуры вместе с философией, наукой, искусством).

На фоне технического прогресса и тотальной демократизации личность духовно деградирует — почти точно по Леонтьеву. Она становится стандартной, самодовольной, ориентированной на максимальное потребление материальных благ и приспособление к техносфере (я называю это техногенной личностью).

Леонтьев не возлагал больших надежд на широкое распространение христианства. По его словам, «если видимое разнообразие и ощущаемая интенсивность жизни (т.е. ее эстетика) суть признаки внутренней жизнеспособности человечества, то умаление их должно быть признаком устарения человечества и его близкой смерти… Более или менее удачная повсеместная проповедь христианства должна неизбежно и значительно уменьшить это разнообразие».

Для государства современной эпохи технической цивилизации архаичные религиозные верования играют второстепенную роль. Любое государство — это земной, а не идеальный или небесный град. Страна крепка лишь в том случае, когда народ верит в мудрость своего руководителя и справедливость государственного устройства.