Мифы революции 1917 года

Власть богатых устойчива лишь в том случае, когда им удается подчинить себе, преимущественно подкупом, карательные органы и СМРАП, воздействовать на общественное мнение и деформировать духовную сферу личности. Такова диктатура буржуазной демократии. Населению дают сделать выбор правящей партии, управляя сознанием масс, чтобы он был таким, какой требуется для удержания этой власти капитала.

Мало кто сможет сохранить совесть, ясный рассудок и твердую память, чтобы сказать, как Марина Цветаева в 1918 году:

Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы и что ей хаты!
Что Чингисхан ей — и что — орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца — неразрывно слитых:
Голод голодных — и сытость сытых!

Тогда русский народ (тот, настоящий, героический, а не нынешний «новорусский») осознал, что победить этих двух врагов любого общества сможет только диктатура большевиков. И народ оказался прав.

Террор

В переводе с латинского «террор» — страх, ужас. Когда ребенка пугают Бабой-ягой, медведем с липовой ногой. Это, можно сказать, проявление духовного терроризма. Испуганный малыш не может возразить, проникаясь темным страхом.

Помню, внучке Анюте, не желавшей спать, спел: «Придет серенький волчок, тебя схватит за бочок». Она: «Нет, нет!…» Подумав, предложила: «Придет серенький волчка, принесет молочка». Импровизированное заклятие от страха.

Взрослых духовно терроризируют не только на словах, но и действием, а также созданием соответствующих организаций. На верующих воздействуют, запугивая гневом Божьим. В период позднего Средневековья в Западной Европе практиковали аутодафе (от португальского — «акт веры») — публичное сожжение еретиков на костре.

Любая государственная система для своей устойчивости и общественной безопасности использует методы террора. В прежние времена с этой целью проводили показательные казни (этот обычай сохранился только в некоторых странах).

Есть еще революционный и контрреволюционный террор. Он характерен для гражданских войн. О нем обычно говорят так, словно это нечто особенное, ни с чем не сравнимое по жестокости. Отчасти это верно. Враждующие стороны используют террор не только в борьбе между собой, но и подавляя стихийную анархию, то есть против народных масс.

За последние 20 лет в нашей стране упорно и шумно реанимируют миф о красном терроре как о чудовищном преступлении большевиков и лично их лидеров. Это — клевета. Не потому, что не было красного террора. А потому, что прежде был и белый, и стихийный террор. Невозможно сказать, какой из них был более страшен и жесток. Но, судя по всему, началось все с белого террора.

В январе 1918 года генерал Л.Г. Корнилов издал приказ: «Пленных не брать». Таково попрание законов войны в стремлении терроризировать противника. В конце лета того же года было покушение на Ленина и некоторых большевистских лидеров. Ответной мерой стало объявление красного террора.

Судя по некоторым утверждениям антисоветчиков, зверства большевиков начались сразу же, как только они захватили власть. В книге Владимира Солоухина утверждается, что их вождь был психически больной. Мол, по «личным распоряжениям, по указаниям, приказам Ленина уничтожено несколько десятков миллионов россиян».

По утверждению Солоухина, как только в Зимнем дворце арестовали министров Временного правительства, по приказу Ленина, «не мешкая ни часу, ни дня, посадили их в баржу, а баржу потопили в Неве». Правда, ничего подобного на дне Невы не обнаружено да и не может быть вообще. (Миф о подобных затопленных баржах очень распространен.) Вот авторитетное свидетельство В.В. Кожинова:

«26 октября (8 ноября) 1917 года министры Временного правительства (последнего ее состава) были вскоре же освобождены, и большинство из них прожили долгую и по-своему содержательную жизнь». Он рассказал о судьбе некоторых из них (7 министров осталось в России, 8 эмигрировали). Двое из оставшихся стали видными деятелями советской власти. «Живший во Франции военно-морской министр адмирал Д.Н. Вердеревский, — писал Кожинов, — в 1945 году явился в посольство СССР, пил там за здоровье Сталина и даже успел стать гражданином СССР».

Нелепо обвинять Ленина в гибели десятков миллионов россиян уже потому, что всего во время Гражданской войны погибло около 17 миллионов человек. По указаниям и распоряжениям Ленина было убито, по-видимому, не более нескольких тысяч человек. Но если подсчитать число жертв иностранной интервенции или террора белогвардейцев, то подобное или даже более тяжкое обвинение можно было бы предъявить руководителям многих стран и армиям Деникина, Колчака, Юденича, Врангеля…