Мифы сталинской эпохи

Итак, в 1934 году, второй раз в истории советского государства, органы госбезопасности и внутренних дел объединяют в состав единого ведомства. Если кто-то не знает, первый раз это было сделано в 22-м году, когда НКВД РСФСР и ГПУ возглавлял Дзержинский. В результате 10 июля 1934 года ЦИК принимает постановление об образовании Общесоюзного народного комиссариата внутренних дел, в составе которого создаются Главное управление государственной безопасности – ГУГБ, рабоче-крестьянская милиция, пограничная и внутренняя охрана, пожарная охрана, исправительно-трудовые лагеря, трудовые поселения и некоторые другие службы. Особое совещание при НКВД состоит из заместителя народного комиссара внутренних дел, уполномоченного народного комиссара внутренних дел по РСФСР, начальника ГУКР, прокурора СССР и его заместителя. Все дела рассматриваются заочно. Что же касается пресловутых троек, то они создавались на местах, и в их состав входили: первый секретарь обкома или ЦК, начальник соответствующего НКВД, прокурор края, области или республики. Напомню, прокуратуру тогда возглавлял Вышинский.

Специальные репрессивные органы потребовались, конечно, для устрашения населения. В стране было, мягко говоря, не все спокойно. Людей, которые на тот момент оставались недовольны советской властью, имелось великое множество. Вообще, общество не было таким монолитным, как теперь принято думать. Все путают 30-е годы и послевоенные. Во все 20–30-е годы акты бандитизма, терроризма, острой политической конфронтации не были чем-то из ряда вон выходящим. Убийство Кирова стало неким водоразделом, когда власть увидела, что прошлая методология уже не работает, необходимо придумывать и реализовывать новую схему управления. Логичным следствием стала, конечно, активизация деятельности военных трибуналов. В союзных республиках тут же стали создавать республиканские наркоматы внутренних дел.

Судебную коллегию ГПУ упразднили, все дела по окончании следствия отправляли в судебные органы по подсудности. Однако при Народном комиссариате внутренних дел СССР создали новое особое совещание, которому предоставили право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок теперь уже до 5-ти лет, а также право на высылку за пределы СССР. Можно сказать, это отголоски знаменитого дела товарища Троцкого. То есть, в итоге, новый административный орган при НКВД опять наделялся судебными полномочиями, которые, разумеется, не могли не привести к очередному витку нарушений законности. Это все особенно ярко проявится в 1937–38 гг.

О том, как именно нарушалась та самая социалистическая законность, написано множество книг, читай – не хочу. Есть документы, есть воспоминания людей, прошедших через это, словом, творился абсолютный беспредел, говоря современным языком. Конечно, это очень большая, отдельная и сложная тема. Сразу возникает вопрос, на каком примере ее рассматривать? Можно, например, взять дело о заговоре в Рабоче-Крестьянской Красной Армии, так называемое «дело Тухачевского». Можно посмотреть те самые внесудебные решения 1938 года. И методы следствия во многом будут разниться. Если в эпоху первых месяцев террора тридцать седьмого года еще какая-то видимость соблюдения прав граждан и пресловутой пролетарской законности соблюдалась, то к началу тридцать восьмого года наступил абсолютный и тотальный беспредел. Причем это не моя формулировка, так говорили деятели того самого Народного комиссариата внутренних дел, пережившие эпоху террора. Они с ужасом описывали в воспоминаниях, что вообще происходило в их ведомстве. При этом – вот интересный нюанс! – мало кто из них отдавал себе отчет, что подобный подход был заложен изначально, еще при создании ОГПУ. Дело ведь все в том, что если вы создаете там специальное особое совещание и наделяете его подобного рода полномочиями, то очевидно, что рано или поздно сбой общей системы произойдет. Не может не произойти. Что и случилось достаточно быстро, через каких-то три-четыре года.

Глава 6 Понятие «враг народа»