Мифы сталинской эпохи

У такого наказания, как лишение гражданства, есть, конечно, одно неоспоримое преимущество – его сложно обжаловать, это правда. Опять же, памятуя наш опыт ХХ столетия, можно предположить, что не просто будет на первом этапе, потом технология усовершенствуется, и станет вообще невозможно. Как представишь, так вздрогнешь… Отсюда следует простой вывод: рыдающие по формулировке «враг народа» в канонической версии двадцать второго года пусть лучше займутся созданием негативного общественного фона вокруг какого-нибудь оппозиционера. Только не надо забывать разницу между негативным фоном и атмосферой ненависти вокруг «врага народа», которого надо немедленно лишить гражданства и выгнать из страны.

Словом, научиться нужно самому малому – оставаться человеком в любой ситуации. Я понимаю, что это на самом деле не так легко. Опять же, наш опыт 20–30 гг. показывает, что мы готовы с гораздо большим упоением написать донос и отправить кого-нибудь к стенке, чем нормально, цивилизованно выразить общественное презрение. Чтобы человек этот до конца своих дней жалел бы о собственной глупости, несдержанности и неуважении к обществу. Вот об этом стоит помнить при пламенных обсуждениях формулировки «враг народа».

Почему я рассказываю об этом так долго и нудно? Да потому что этот вопрос мне задают с завидным постоянством. Вот только что мне в очередной раз написали: «Когда мы, наконец-то, начнем лишать гражданства?» Отвечаю: «Надеюсь, что никогда!»

Глава 7 ГУЛАГ

Думаю, не открою большой секрет, если скажу, что в России существуют как бы две параллельные страны. Одна страна – со своими подвигами, трагедиями, легендами, другая – вечная драма, сплошные расстрелы, порки, казни и убийства. Думаю, приблизительно 80–90 процентов населения живет в великой стране, со своей непростой историей, но есть люди, которые постоянно пребывают в ГУЛАГе. Они даже название этому придумали – интеллектуальный ГУЛАГ. При этом ни один человек из тех, кто это пишет и утверждает, не удосужится толком узнать, что это вообще такое, откуда это Понятие пришло в нашу историю. Вряд ли кто-нибудь из них назовет дату, когда Совнарком СССР принял положение об исправительно-трудовых лагерях. Именно то самое положение, которое стало прологом к созданию величайшего антибренда России – ГУЛАГа. Даю подсказку – произошло это 7 апреля 1930 года.

Итак, чем обе наши гипотетические страны отличаются друг от друга? Это вовсе не праздный разговор, я каждый день получаю в «Твитттере» сообщения от либерально настроенных граждан, что мы все вертухаи в этом ГУЛАГе, что гордиться нам нечем, что вся страна сидела, промышленность была построена преступными способами, а война подло выиграна. В общем, весь букет. И все время звучит это слово – ГУЛАГ. При этом те, кто его повторяют, не знают ни структуру ГУЛАГа, ни руководителей, ни какие там были управления, чем они вообще занимались. Не важно всё это оказывается, главное сказать: «Страна ГУЛАГа». И самое поразительное, большинство сведений о ГУЛАГе почерпнуто ими из художественной литературы и публицистики, отчасти эмигрантской, отчасти времен перестройки, со всеми вытекающими отсюда выводами.

Итак, давайте попробуем переселиться из страны с великой историей, со своими победами и трагедиями в страну вечного ГУЛАГа. Это очень просто, надо лишь научиться считать потери в годы ВОВ по книгам какого-нибудь там Солонина, цифры расстрелянных советской властью – по эмигрантской периодике и по оценкам нынешних деятелей с «Эха Москвы». Они расскажут, что за 37-й год в ГУЛАГе истребили 150 миллионов человек, и никого даже не смутит, что там население страны при этом было 180 млн. Комментарии излишни, по-моему.

Да, из страны ГУЛАГа переместиться в страну с великой историей гораздо сложнее. Это надо заставить себя читать нудные сборники документов, стараться понять логику, но это же не так увлекательно. Гораздо проще все время повторять: «ГУЛАГ, ГУЛАГ…»

Итак, что мы о нем знаем? Октябрьская революция почему-то не ставила цель, чтобы люди жили в стране вечного ГУЛАГа, наоборот, провозгласила задачу построения нового государства, принципиально нового в мировой истории, и нового общества. Естественно, те, кто не признавал большевиков, отнеслись к этой идее без должного трепета. Кто-то сражался против большевиков с оружием в руках, кто-то был в латентной оппозиции. Причем имеются в виду не только политические противники советской власти, был еще ярко выраженный уголовный элемент, откровенные бандиты. Большевики всех выпустили из тюрем, не зря же пели: «Церкви и тюрьмы сравняем с землей». Потом выяснилось, что эту уголовную шушеру-то надо куда-то девать, работать они все равно не собираются.

Куда их? На перековку, как тогда говорили. А куда на перековку? В коммуну? Так он сбежит от тебя через два часа и хорошо, если тебя же не зарежет еще при этом. Что с такими делать? Расстреливать? Негуманно вроде. У нас государство рабочих и крестьян, нельзя всех подряд расстреливать. Допустим, ты украл курицу. Расстреливать за это?