Мифы Великой Отечественной (сборник)

В период подготовки операции «Багратион» в апреле– мае 1944 г. советское военно-политическое руководство основное внимание уделяло всесторонней отработке предстоящего наступления с тем, чтобы избежать неудач, характерных для войск западного направления зимой 1943/44 гг. Понятно, что в этих условиях какие-либо прожекты относительно конкретных действий Красной Армии за границами СССР не отрабатывались. Линия советско-германского фронта к июню 1944 г. проходила в 240–600 км от Варшавы и этот город не рассматривался в качестве ориентира для действий советских войск. В ходе операции «Багратион» советские войска смогли прорвать оборону Вермахта на центральном участке советско-германского фронта и нанести поражение группе армий «Центр», разгромив 48,6 % ее соединений. В обороне германских войск образовалась 400-км брешь, в которую устремились советские войска, вышедшие к концу июля к западной границе СССР и вступившие на территорию Польши. И на фронте, и в Ставке ВГК преобладали оптимистические оценки: ожидалось, что уже скоро будут освобождены центральные районы Польши.

Понятно, что в этой ситуации советское командование должно было уточнить задачи своим войскам. Переоценка успехов советских войск и недооценка боевых возможностей противника привели к тому, что соединения 1-го Белорусского фронта получили задачу выйти в центральные районы Польши. Именно 27 июля Варшава впервые появилась в директиве Ставки ВГК в качестве ориентира для наступающих войск Красной Армии. Основные усилия войск нацеливались на обход Варшавы с севера и юга, поскольку предполагалось наличие укреплений Вермахта на подступах к городу. На восточном берегу Вислы советские войска должны были занять лишь Прагу, но не пытаться штурмовать польскую столицу. Собственно, никаких сомнений в осуществимости этого замысла у советского руководства в тот момент не было. Безусловно, это стало результатом чрезмерно оптимистической оценки ситуации на фронте.

Вероятно, не последнюю роль в принятии вышеуказанного решения Ставки ВГК играли и политические причины. В условиях вступления Красной Армии на польскую территорию советское руководство было вынуждено заняться вопросами политического урегулирования в Польше, где существовало два лагеря: сторонники эмигрантского правительства в Лондоне и новых структур власти в лице КРН и ПКНО. Советская сторона поддерживала именно последние структуры, которым также в политическом отношении подчинялась 1-я польская армия. Прекрасно понимая, что пассивная позиция приведет к полной утрате контроля над страной, польское эмигрантское правительство попыталось осуществить воссоздание подконтрольной ему администрации в освобожденных районах Польши в границах августа 1939 г. Понятно, что действия АК только усиливали недовольство советского руководства и создавали напряженную обстановку в Польше. Центральным событием 1944 г. для АК стало восстание в Варшаве, начатое в условиях неправильной оценки обстановки с учетом скорого освобождения города Красной Армией. Естественно, польское руководство не известило Москву об этих планах, надеясь поставить ее перед свершившимся фактом.

Однако и советская, и польская стороны неверно оценивали намерения Германии, армия которой хотя и понесла значительные потери, но все еще не была разгромлена. Перебросив силы с других фронтов, германское командование нанесло ряд контрударов, которые позволили резко затормозить продвижение советских войск и выиграть время для воссоздания стабильного фронта. Нанесенный Вермахтом контрудар по 2-й советской танковой армии, совпавший с началом Варшавского восстания, резко изменил оперативную обстановку вокруг польской столицы. Оказавшись без поддержки стрелковых частей и авиации, со слабо работающим тылом, советская 2-й танковая армия была отброшена от города и втянулась в затяжные оборонительные бои. Одновременно Вермахт контратаковал советские плацдармы на западном берегу Вислы у Магнушева и Пулав. В итоге советское наступление захлебнулось.

В ходе Белорусской стратегической операции, как и в других операциях Великой Отечественной войны, в полной мере проявились закономерности войны массовых армий. Прорыв фронта группы армий «Центр» в конце июня 1944 г. позволил советской стороне перевести операцию в стадию непрерывного и быстрого нарастания наступления. Теперь любые заминки лишь ухудшали положение обороняющихся. Однако по мере продвижения советских войск стало ощущаться действие закона перенапряжения коммуникаций. Эффективность наступающих войск начала снижаться, и они уже не могли легко преодолевать сопротивление арьергардов противника. Тем самым операция стала приближаться к моменту формирования новой статичной позиции. Иными словами, уже во второй половине июля операция начала затухать. Силы сторон оказались примерно равны, и продвижение Красной Армии замедлилось. Этот момент совпал с переходом обороняющейся стороны в контрнаступление, что позволило ей с минимальным риском остановить продвижение, а на некоторых направлениях и отбросить противника.