Мифы Великой Победы

Комаров и Павловский попеременно допрашивали генералов, первый допрос длился пятнадцать часов подряд. Сам этот факт уже вызывает недоумение: как младший лейтенант может разобраться в таком специфическом вопросе, как действия фронта? Понятно, что он просто некомпетентен.

Итак, первый допрос состоялся 7 июля. Накануне, 6 июля, небезызвестный товарищ Мехлис лично составил и, заручившись подписью наркома Тимошенко, отправил Сталину телеграмму о произведенных Военным советом арестах. Произведенных Мехлисом, так следует понимать. Были арестованы начальник штаба фронта Климовских, начальник связи фронта Григорьев и другие командиры. Мехлис поставил перед следователями конкретную задачу – получить от Павлова признательные показания, что он намеренно открыл фронт противнику. Естественно, после таких прямых указаний следователи начинают добиваться признания от бывшего командующего фронтом «не покладая рук». Давайте откроем документы. Следователь говорит: «Напрасно вы пытаетесь свести поражение к не зависящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являлись участником заговора еще в 1935 году и тогда вы имели намерение в будущей войне изменить Родине. Настоящее положение у вас на фронте подтверждает эти следственные данные».

Что называется, комментарии излишни. Обвинять Дмитрия Григорьевича Павлова в том, что он еще в 1935 году мечтал изменить Родине, – это по меньшей мере странно. Именно генерал Павлов был одним из тех, кто создал советское танковое чудо, и не его вина, что отдельные ротозеи умудрились образовать коридор в 130 километров на стыке армий.

Проект приговора представлен предварительно на ознакомление Сталину. В нем Павлов обвинялся в антисоветском военном заговоре, цитирую: «Проводил враждебную работу, выразившуюся в том, что в заговорщических целях не готовил к военным действиям вверенный ему командный состав, ослабил мобилизационную готовность войск округа, развалил управление войсками и сдал оружие противнику без боя».

Сталин, внимательно прочитав эту бумагу, вызвал Поскребышева и сказал ему: «Передайте, пусть выбросят всякую чепуху вроде заговорщической деятельности, остальной текст годится».

Павлов и его соратники на суде виновными себя не признали. Исключением стал лишь генерал Климовских, который продолжал упорно оговаривать себя и других, видимо, считая, что тем самым сохранит жизнь. Ему, естественно, это не удалось, штрафбатов для генералов еще не придумано. Военной коллегии Верховного суда было абсолютно все равно, что подследственные отказались от данных в ходе следствия показаний. Это вообще никого не волновало. 22 июля всем был вынесен одинаковый приговор – расстрел. После ХХ съезда партии Павлов, Климовских и Григорьев были реабилитированы. Вот такая крайне неприятная история.

Теперь давайте все-таки ответим на вопросы, которые я уже задавал. Вопрос первый: является ли генерал Павлов единственным виновником разгрома на границе в июне 1941 г.? Ответ очевиден: нет, не является. Павлов знал субординацию и четко выполнял приказы и распоряжения командования, в том числе наркома обороны Тимошенко и начальника Генерального штаба Жукова.

Вопрос второй: виноват ли Павлов в том, что не смог организовать оборону и неправильно использовал вверенные ему войска? Нет, не виноват. Он сделал все, что мог, только мог он немного. По документам видно, что танки не могли вступить в бой по простой и понятной причине отсутствия горючего. Уж какой могучий ум засунул горючее для танков на Северный Кавказ – это отдельный разговор, но вины Павлова здесь точно нет.

Вопрос третий: почему Павлов не смог оправдаться, хотя бы не потребовал встречи со Сталиным, Жуковым и Тимошенко после того, как был арестован? Потому что это было бы совершенно напрасно. Павлов жил не в безвоздушном пространстве, он прекрасно осознавал, что командованию нужен крайний, что именно его решили сделать ответственным за все многочисленные ошибки и недоработки, которые были в последние месяцы. Генерал не забыл, какие события происходили в 1937–1938 годах, поэтому не тешил себя иллюзиями, что сможет доказать свою правоту. Если захотели его обвинить, значит, найдут за что. И Павлов был абсолютно прав – нашли. Один Климовских наговорил вполне достаточно для смертных приговоров всем обвиняемым.