Мифы. Великолепный МИФ [сборник Литрес]

– Я – это он, а он – это я, – нараспев сказал владелец. – Вы видите перед собой Абдула, всего лишь тень человека, которого хитрые клиенты поставили на грань голодной смерти.

– Что-то непохоже, что ты бедствуешь, – пробормотал я, оглядываясь по сторонам.

Магазин был полон товаров, и даже мой неопытный глаз без труда уловил неоспоримые признаки богатства. Сотканные из незнакомой мне мягкой пряжи ковры поражали тонкостью работы, а в глубине их узоров сияли золото и серебро. Очевидно, эти ковры предназначались для толстосумов, и казалось сомнительным, что их нынешний владелец страдает от недостатка комфорта.

– Да. Вот она, история моей глупости! – воскликнул хозяин, заламывая руки. – В слепой уверенности в успех я вложил все свои активы в товар. В результате я умираю с голоду среди изобилия. Мои клиенты это знают и грабят меня в эти трудные времена. Я теряю деньги на каждой продаже, но человеку нужно что-то кушать.

– Вообще-то, – перебил его Ааз, – мы ищем кое-что в ворсистом ковре от стены до стены.

– Это еще что? Я имею в виду, не дурите голову бедному Абдулу, моя скромная лавчонка…

– Брось, Абдул… или лучше сказать, Фрумпель. – Ааз осклабился своей самой широкой улыбкой. – Мы знаем, кто ты и что ты. Нас сюда привело небольшое дело.

При этих его словах хозяин лавки продемонстрировал прыть, какой я от него не ожидал. Он метнулся к двери, задвинул засов и опустил занавеску, которая, похоже, была сделана из чего-то еще более странного, чем ткань его ковров.

– И где тебя только учили манерам! – рявкнул он через плечо голосом, совершенно непохожим на тот, которым только что говорил плаксивый хозяин. – Знаешь, мне еще жить и жить в этом городе.

– Извини, – сказал Ааз, но в его голосе не было ни капли раскаяния.

– Пеняй на себя, когда в следующий раз ворвешься сюда и начнешь разбрасываться моим именем. Здешние жители не особенно жалуют странных существ и подозрительные события.

Казалось, он просто ворчал про себя, поэтому я воспользовался случаем и шепнул Аазу:

– Чшшш, Ааз. Что нам понадобилось под ковром?..

– Позже, малыш.

– Ты! – Хозяин как будто увидел меня впервые. – Ты та самая статуя! Я не заметил, как ты двигался.

– Дело в том…

– Мне следовало знать, – бормотал он. – Задень беса кончиком пальца, и навлечешь на себя неприятности. Не успеешь и глазом моргнуть…

Он внезапно умолк и подозрительно посмотрел на нас. Его рука исчезла в складках и вернулась с прозрачным кристаллом. Он поднял занятную штуковину и, словно в окуляр, посмотрел в нее, по очереди внимательно разглядывая каждого из нас.

– Мне следовало знать, – выплюнул он. – Не будете ли вы так любезны снять маскировку? Хотелось бы понять, с кем я имею дело.

Я взглянул на Ааза. Тот кивнул в знак согласия.

Я закрыл глаза и начал менять наш обычный облик. У меня было достаточно времени, чтобы задаться вопросом, что подумает Фрумпель о моем превращении. Понял ли он, что на самом деле я другой человек, а не та статуя, которую он видел ранее. Я зря беспокоился.

– Извращенец! – В устах Фрумпеля это слово прозвучало грязно и скользко.

– Изверг, если хочешь иметь с нами дело, – поправил его Ааз.

– Извращенец, пока не увижу цвет твоих денег, – усмехнулся в ответ Фрумпель.

Внезапно я осознал, что он внимательно меня рассматривает.

– Скажи, ты случайно не бесенок по имени Трокуодл?

– Что? Я? Нет! Я… я…

Но он уже вновь глядел на меня сквозь кристалл.

– Нда, – хмыкнул он, пряча кристалл. – Похоже, с тобой все в порядке. Однако мне бы очень хотелось заполучить этого Трокуодла. В последнее время этот поганец только и делал, что там и сям трепал мое имя.

– Знаешь что, Фрумпель, – вмешался Ааз. – Ты не единственный, кому хочется видеть, с кем он ведет дела.

– Вот как? Понятно! Очень хорошо, если ты настаиваешь.

Я ожидал, что он закроет глаза и займется делом, но вместо этого он вновь сунул руку в свой халат. На этот раз он извлек нечто похожее на маленькое ручное зеркальце с чем-то вроде циферблата на обратной стороне. Глядя в зеркало, он начал осторожно поворачивать пальцами циферблат.

Результат был стремителен и ошеломлял. Не только лицо его, но и все тело начало меняться, расширяясь и приобретая несомненный красноватый оттенок. На моих глазах его брови стали гуще и сблизились, борода поползла вверх по лицу, словно живая, глаза превратились в злобные щелочки. А потом я заметил, что его ноги превратились в блестящие раздвоенные копыта, а из-под нижнего края его мантии показался кончик острого хвоста.

За впечатляюще короткий промежуток времени он превратился в… девола!

Несмотря на все мои приготовления, когда он убрал зеркало и вновь повернулся к нам, я ощутил укол суеверного страха.

– Теперь ты счастлив? – проворчал он, обращаясь к Аазу.

– Для начала да, – признал Ааз.

– Довольно болтовни, – вновь осерчал Фрумпель. – Что привело извращенца в Пент? Сомнительные развлечения в темных переулках? И что здесь делает этот мальчишка?

– Он мой ученик, – пояснил Ааз.

– Это правда? – Фрумпель окинул меня сочувствующим взглядом. – Неужели все так сложно, юноша? Может, мы смогли бы что-то придумать.