Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2

Умная система тут же заблокировала за ним дверь. Ладышев направился к основному входу, как вдруг развернулся и двинулся к первому аварийному выходу.

План завода он знал до сантиметра, а потому без труда ориентировался в слабоосвещенном помещении: из-за отключенных старых датчиков движения тусклые светильники горели лишь в точках пересечения коридоров. Приблизившись к двери первого аварийного выхода, он затаился и, переведя дух, сконцентрировал слух на звуках снаружи: сначала было тихо, затем раздался подозрительный шорох. Вдруг за спиной послышалось чье-то громкое сопение. Обернуться он не успел: удар, искры из глаз…

— …Вадим Сергеевич! Вадим Сергеевич, как вы здесь оказались? — слепя светом фонаря, кто-то тормошил его за плечи. Сфокусировав зрение, Ладышев узнал одного из ночных охранников — Елисеева. Сам он лежал на полу, рядом валялась бейсбольная бита. — Я — не сильно, я только оглушить хотел… Вас не должно было здесь быть! — растерянно бормотал охранник.

Держась за голову, Вадим присел, затем, опершись на протянутую руку, встал, зажмурился.

— Фонарь убери… Что здесь случилось?

— Я сам ничего не понял! Стою у 15б, жду команды. Тут кто-то мимо проходит. Я затихарился. Снаружи что-то скрипнуло… Тут я вас и вырубил. Я же не знал, что это вы. Как себя чувствуете? — виновато спросил Елисеев.

— Второй, что у тебя? — голосом Поляченко заговорила рация у него на груди.

— У меня… Вадим Сергеевич…

— Как?! Что с ним?

Поймав вопросительный взгляд, Ладышев приложил палец к губам.

— В порядке.

— Объекты разделились, — вклинился в разговор голос охранника за пультом камер наблюдения. — Один бежит к северной стороне, второго не вижу.

— Понял, первый, — ответил Поляченко. — С севера его встретит Зиновьев. Второй, направляйся к нему на подмогу. Я за другим. Вадим Сергеевич, немедленно в комнату охраны, к мониторам! Там на столе резервная рация.

На сей раз Ладышев подчинился: голова гудела, мозг пока плохо соображал. Разве что позволил разозлиться на себя. Ну откуда он мог знать, что Поляченко оставил своего человека в засаде у аварийного выхода? Хотел как лучше…

А получилось, что всех подвел. Еще и по башке получил. Поделом!

— …Так, теперь надо туда перебазироваться, — Потюня махнул рукой в сторону высоченного забора, огораживающего территорию вокруг какого-то строения. — Там за поворотом то ли заросший старый котлован, то ли овраг. На первом плане заросли, за ними цеха, краны, а вдалеке — свет ночного города. Интересно должно получиться. Холодно?

— Немного, — стуча зубами, кивнула Катя.

Признаться, что не просто озябла, а уже вся продрогла в тонкой осенней курточке, она не могла: сама увязалась, чего теперь ныть? Работает человек.

— Понятно… Знаешь, а иди-ка ты лучше обратно, — посоветовал Потюня. — Вот на тот свет, — показал он на высокий фонарь вдалеке. — Там въезд на территорию, что за забором. От ворот пойдешь по асфальту вниз к перекрестку. Мы там машины оставили. Не побоишься одна?

— Не побоюсь.

— Хочешь — домой езжай, хочешь — меня дождись, — продолжил Веня. — Только сначала позвони. Договорились? Документы отдать?

Маленькую дамскую сумочку с кошельком и документами Веня сразу предложил ей спрятать в свой рюкзак: ремень в сумке длинный, если за что зацепится, то порвет или потеряет.

— Не надо, — сжав в карманах застывшие ладони, Катя мысленно поблагодарила Веню за заботу. — Тебя дождусь.

Перспектива согреться в движении и быстрее оказаться в машине радовала куда больше, чем снова продираться сквозь кусты, стуча зубами от холода, при этом почти не дыша, дабы «не колыхать воздух», как пояснил Веня.

— Будь осторожна: там канава близко к забору подходит, не поскользнись и в грязь не вляпайся.

— Поняла. Возвращайся быстрее.

— Постараюсь! — он растворился в темноте.

Катя втянула голову в воротник-стойку и двинулась к мачте освещения: на первый взгляд было недалеко. Стараясь держаться ближе к глухой стене, она с опаской посматривала на темные заросли, от которых веяло холодом и несло прелым запахом застоявшейся воды. Руки из карманов пришлось вытащить: местами было настолько узко и скользко, что приходилось балансировать, дабы не свалиться в канаву.

Она уже почти дошла до вожделенного фонаря, как вдруг тишину пронзил громкий окрик:

— Стоять!

Остановившись, Катя посмотрела на бетонные плиты. Судя по звукам, за забором кто-то за кем-то гнался, и бежали прямо на нее. Наконец человек, тяжело дыша, замер прямо за разделявшей их стеной, в следующую секунду метрах в трех от Кати что-то шмякнулось о землю и покатилось прямо в наполненную водой канаву. Человек с той стороны стал карабкаться на забор.