Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2

— На днях. Одну или две ночи, я толком не поняла, — Маринка виновато пожала плечами.

— Ничего странного в последние дни не замечала?

— Балетки мои офисные куда-то пропали. А через день снова оказались в шкафу.

— Понятно… Ну-ка, посмотри везде внимательнее, — скомандовала Зина. — А я гляну в кабинете.

— А если Вадим Сергеевич зайдет? — испугалась Тонева.

— Не зайдет: до обеда Ладышева ждать не стоит, — успокоила ее подруга. — Андрей звонил, предупредил.

Вытащив раскладной каркас из дивана, она перебрала постельное белье, одеяло с подушками: ничего подозрительного. Пропылесосив контейнер, аккуратно сложила все обратно, задвинула. Подумав, подошла к письменному столу и стала один за другим вытаскивать ящики.

— Зина, ты что делаешь! Если Вадим Сергеевич заметит, то тебе и мне головы не сносить! — Тонева подбежала к столу, попыталась помешать вытащить очередной ящик.

— Не боись, я аккуратненько: рыться в его бумагах не собираюсь. И не дрейфь, сама боюсь! Но надо убедиться… — Зина убрала ладошку Марины с ручки ящика. — Есть! — взору обеих предстала женская заколка для волос. — Что и требовалось доказать: женщина здесь была! Отсюда следующий вопрос: кто она?

В дверь приемной позвонили: испуганно задвинув ящик, Зина перебежала в санузел, а Марина — к рабочему месту: посмотреть в монитор, кто там.

«Уф, Валентина», — у нее отлегло от сердца.

— В бухгалтерии всё почистила, теперь к тебе на подмогу, — женщина перешагнула порог и втащила за собой моющий пылесос. — И зачем только директор светлое покрытие купил? — проворчала она. — Трёшь его, трёшь, моешь, моешь, а через неделю — будто стадо слонов пробежало! Позволил бы каждый день убираться — было бы чище. Так нет, только в его присутствии. Хорошо хоть сегодня разрешил…

— А мы и не спрашивали разрешения, — в двери кабинета появилась Зина. — Здрасьте, тетя Валя!

Валентина работала у Ладышева на месяц дольше Зины. По этой причине, а также из-за разницы в возрасте та в шутку называла ее тетей. Кочевала вместе с шефом из офиса в офис, три года назад вышла на пенсию, но попросила не увольнять: дочке с внуками, кроме нее, помочь некому. Ладышев не возражал: за все годы работы это был единственный человек, к которому у него никогда не возникало претензий.

— Здравствуй, Зиночка! Ну, раз ты здесь, то понятно, — дошло до нее. — Так, может, мы вместе еще и окна в кабинете помоем? С весны не мылись.

— Почему бы нет?

Марина с Зиной переглянулись: при Валентине не поговоришь. Придется ждать вечера, чтобы обсудить неведомую пассию Ладышева.

— Тогда я быстренько все для окон принесу, — обрадовалась уборщица и скрылась за дверью.

— Жаль, рановато она появилась. Можно было еще следы поискать, — разочарованно произнесла Зина.

— Успокойся! И этого достаточно. Ты сама переживала, что у шефа никакой личной жизни. Убедилась, что жизнь есть. Чем ты снова недовольна?

— Тем, что не знаю, кто она.

— Ну и что? Тебе что, больше думать не о ком?

— Есть о ком. Только Вадим Сергеевич мне не чужой… — Зина ухватилась за ручку моющего пылесоса, перетащила его в кабинет. — Тяжеленный! И как с ним тетя Валя справляется?..

— Спит? — выглянув из кухни, шепотом спросила Арина Ивановна у появившейся в прихожей Кати.

— В пять минут уснула. Я даже забеспокоилась: не заболела ли? Но и проснулась сегодня на час раньше, — тут же сама нашла она объяснение. — А я рядом с ней отключилась и не заметила.

— Вот и хорошо! Поспала бы еще.

— Нет времени, Арина Ивановна. Дел много. Через неделю с небольшим уезжать, а их еще больше стало, — Катя устало потерла виски. — Не до сна мне сейчас. Надо срочно расторгать договор аренды и выставлять квартиру на продажу.

— Ох, дочка… — женщина вытерла руки о передник. — А если не купят быстро?

— Купят: выставлю цену ниже. С послеоперационным периодом будет туго, почти ничего не останется. Но, как только разрешат, мы сразу сюда вернемся. Надеюсь, не выгоните.

— Господи! — Арина Ивановна всплеснула руками. — Да что ты такое говоришь! Конечно, не выгоним! Хотя бы одна из дочерей рядом будет. Я сплю и вижу, чтобы ты или Оксана поближе оказались. Умом понимаю, что моя сюда уже вряд ли вернется: Роберт, дети… Они выросли в Германии, для них это родина. А куда мать от своих детей поедет?

Помешав кипевшие на плите грибы, женщина присела на табуретку и задумалась, невидящим взором глядя в окно. Катя подошла ближе, поискала глазами папку. Среди мисок с перебранными и помытыми грибами документов не было.

— А где папа? Он читал распечатки?

— Читал… Во дворе с грибами возится. С тех пор, как воспалением легких переболел, впервые закурил… — Арина Ивановна перевела взгляд на Катю. — Не серчай на него. Не со зла он.

— Да я понимаю… Если кто и виноват во всей этой истории, то только я.

— Я-то ничему не удивилась: мне Оксана постоянно твердила, что Генрих не тот, за кого себя выдает. Вчера мы с ней решили выставить на продажу квартиру на Чкалова, тебе помочь. Саше пока не говорила: зол он был на тебя, и мне досталось бы. И теперь не знаю, как сказать: расстроился сильно… Получается, Генрих…