Миг бесконечности. Том 1

В этот момент позади раздался резкий скрип тормозов, хлопнули двери, послышались мат, ругань. Ладышев обернулся, ослепленный ярким светом фар, машинально зажмурился и в следующий же момент получил неожиданный удар в лицо. Интуитивно отпустив соперника, он сгруппировался, откатился в сторону, быстро вскочил на ноги и с изумлением заметил, что в нескольких метрах от него двое разъяренных верзил лупят ногами лежащего на земле Проскурина. Не раздумывая ни секунды, Вадим бросился ему на помощь и в одно мгновение переключил на себя весь гнев неведомых агрессивных личностей: сначала один, а затем и второй из них оказались на земле. Но ненадолго. В отличие от Виталия, который никак не мог прийти в себя, эти тут же вскочили и, громко матерясь, ринулись на Ладышева.

И неизвестно, чем завершилось бы это спонтанное побоище, если бы на парковке не показался еще один автомобиль — вызванный охранниками «Моста» милицейский патруль…

…Ожидая, пока поздним воскресным вечером Поляченко вызволит из райотдела милиции своего шефа, Ладышев коротал время в крохотном зарешеченном помещении в компании с другим нарушителем общественного порядка — Проскуриным. Несмотря на слабое освещение, последствия недавней драки бросались в глаза сразу: синяки, кровоподтеки, ссадины на руках и лицах, разорванная одежда.

Задержанные вели себя смирно. Ни одному, ни другому проблемы с правоохранительными органами были ни к чему. Поняв, что дело принимает нежелательный оборот, оба тут же утратили бойцовский пыл и, не сговариваясь, заявили: остановились на парковке перекинуться словом, но были внезапно атакованы неизвестными типами из микроавтобуса. Так как оба задержанных имели вполне респектабельный вид и приличные машины, им поверили, но не отпустили, а сопроводили в участок для удостоверения личностей и составления протокола. Так же, как и двух других драчунов. Вот тогда Вадим и набрал номер Андрея Леонидовича.

Погруженные в свои мысли, и Ладышев, и Проскурин не проронили ни слова за время совместного нахождения в участке. Откинув голову к стене и закрыв глаза, Вадим попытался вспомнить, когда, где и с кем в последний раз выяснял отношения с помощью кулаков? Вспомнил… Одиннадцать лет назад, прямо у своего подъезда…. И тогда ему тоже пришлось защищаться. И вызванная соседями патрульная машина наличествовала, и ночь в райотделе милиции пришлось провести, откуда наутро он перекочевал в печально знаменитый следственный изолятор, где и пробыл почти месяц. Как позже выяснилось, поместили его туда от греха подальше по просьбе отца: были все основания опасаться, что подследственный на воле долго не проживет. Дело вскоре было закрыто, но отец до этого дня сам не дожил, скончался от инфаркта.

Приглушенный стон, нарушивший тишину, заставил Вадима открыть глаза: с гримасой боли, перекосившей лицо, сидевший напротив Виталий осторожно ощупывал свое тело.

— Где болит? — не удержался Ладышев. — Дышать можешь?

— С трудом, — выдавил Проскурин.

Стало понятно, что ему больно не только дышать, но и говорить.

— Давай посмотрю.

— Тоже мне доктор выискался, — скривился Виталий.

— В прошлом — доктор, — спокойно отреагировал Вадим, встал, подошел ближе и попросил: — Свитер подними… Здесь болит? А здесь?.. Не дыши… Теперь сделай вдох… — приступил он к осмотру. — Еще вдох-выдох… Где еще болит? — позволив Проскурину опустить свитер, Вадим заключил: — Похоже, ребро сломано. Надо делать снимок.

— И что потом?

— Если без смещения, само срастется. Какое-то время, конечно, придется помучиться. Могу порекомендовать, к кому обратиться за помощью.

— Ты действительно доктор?

— По образованию доктор.

— А в бизнес как попал? Надоело врачевать?

— Нет, не надоело. Так получилось, — уклонился от ответа Вадим.

— Вот и у меня все получилось не так, как хотелось… Зачем тебе Катя? — неожиданно прямо в лоб спросил Проскурин.

— Могу успокоить: как женщина Катя меня не интересует.

— А почему тогда лезешь в наши отношения?

— А разве у вас есть отношения? — пришел черед хмыкнуть Вадиму. — Насколько я знаю, ваши отношения вот-вот закончатся разводом.

— А вот это уже не твое дело, — несмотря на боль, угрожающе зашипел Виталий.

— Согласен, не мое. И потому повторяю: Екатерина Александровна не интересует меня как женщина. У нас с ней деловые отношения.

— И по какому такому делу ты с ней сначала прешься в мою квартиру за вещами, а потом везешь развлекаться на выходные? — нахмурился Проскурин. — Ладно… Все уляжется — разберемся, какие там у вас дела.

— Полагаешь, что все уляжется? — удивленно поднял брови Вадим. — Ты слишком самонадеян.

— Ничего, деньги закончатся, столкнется с проблемами, — сама домой приползет… Только об одном прошу: не вмешивайся. И другом не прикидывайся — все равно не поверю. Есть один тебе подобный, хорошо, что в Германию свалил.

— Ты имеешь в виду Генриха?

— Ты и о нем знаешь? — снова хмыкнул Виталий. — Далеко же зашли ваши рабочие отношения.