Миг бесконечности. Том 1

И лишь тогда немец поинтересовался, откуда прибыл гость, откуда такие познания в медицине и в немецком.

— Я доктор. Бывший. Год назад пришлось оставить медицину. А немецкий учил с детства: мать преподает его в инязе.

— А откуда его так хорошо знает мать?

— Дед был полиглотом, много лет проработал переводчиком в Министерстве иностранных дел в Москве. Вся семья знала языки.

— А как попали в Минск?

— Долгая история… — ответил Вадим.

«Странный немец, — подумал он. — Какой ему интерес выслушивать семейные байки случайного знакомого?»

— Если вам и в самом деле интересно… — нерешительно добавил он.

— Очень интересно! Правда, правда! — воодушевился Флемакс. — К тому же нам не мешало бы сменить тему, отвлечься от медицины. Если вы не заняты, предлагаю поужинать вместе. Здесь недалеко есть чудесный пивной ресторан с великолепной кухней! Я приглашаю!

Неожиданное радушие немца поразило Ладышева, отказаться было неудобно. А спустя час он воодушевленно рассказывал историю своей семьи.

«…То есть выбор в пользу медицины произошел благодаря отцу?» — перебил его Флемакс, когда речь зашла о выборе Вадимом профессии.

«Благодаря и вопреки», — не задумываясь, ответил он.

И тут его словно прорвало. То ли потому, что Флемакс был заправским психологом, то ли потому, что Вадиму давно пора было выговориться и излить скопившуюся на душе боль, он рассказал этому случайному, в общем-то, человеку, о себе все.

И о том, почему ушел из профессии, и о том, что страшно тоскует по любимому делу. Часто снится, будто стоит у операционного стола. Эх, если бы тогда у него под рукой оказалось такое первоклассное оборудование, которое он увидел на выставке! Удалось бы и единственно верный диагноз поставить, и спасти больную. Ведь он с раннего детства мечтал стать хирургом!

Флемакс слушал его внимательно, заодно присматривался. Проводив гостя до мотеля, он поблагодарил за приятный вечер и неожиданно спросил, есть ли у того желание заняться близким к медицине бизнесом. Вдруг кому-то, как когда-то ему, для спасения человеческой жизни не хватит именно современного оборудования? Если да, то он ждет его завтра на выставке около двенадцати или в офисе во Франкфурте. Дал ему свою визитку и попрощался. Вот тут-то и выяснилось, что разговаривал Вадим не с кем-нибудь, а с самим главой UAA Electronics в Европе.

Но назавтра попасть на выставку ему не удалось. Валерка дожидался его в мотеле с хорошими новостями: электрики нашли неисправность, все починили, устранили, и утром можно выдвигаться. Так что к двенадцати следующего дня Ладышев с приятелем были уже в Польше.

Целую неделю Вадим думал над предложением Флемакса, изучал проспекты, прикидывал, с чего можно начать. А потом взял и позвонил. Спустя еще неделю он прибыл во Франкфурт, обутый и одетый по-зимнему: сапоги на натуральном меху, меховая шапка, дубленка. В Минске-то зима! А во Франкфурте оказалось ни много ни мало — плюс пятнадцать!

Добродушно посмеявшись над ввалившимся в офис русским «полярником», Мартин сел за руль и повез его в магазин, где можно было недорого, но прилично одеться. Затем поселил в гостиницу и несколько дней лично инструктировал Ладышева, как и с чего начинать дело. На пятые сутки он купил новому представителю концерна билет до Минска, посадил на поезд и пожелал удачи. С легкой руки Флемакса Вадима она больше не покидала.

И вот за плечами десять лет совместной работы… Надо признать, не все и не всегда шло гладко: были периоды и непонимания, и охлаждения отношений с Флемаксом. Бизнес есть бизнес, и порой материальная выгода и расширение границ влияния заставляли Мартина отступать от данных Ладышеву гарантий и обещаний.

Но и периоды сближения были. Флемаксы любили путешествовать и приглашали Вадима в качестве компаньона в такие места, куда он сам вряд ли бы выбрался: Австралия, Новая Зеландия, ЮАР, Чили, Бразилия. Главное, чтобы в местах отдыха были поля для гольфа, так как супруги предпочитали его всем остальным развлечениям, вместе взятым…

— Мартин для меня — как отец. Он многому меня научил, и не только в бизнесе, — закончил свой рассказ Вадим и задумался.

Впервые за последние десять лет Флемакс не поздравил его с днем рождения. Рано утром позвонила Хильда и сообщила печальную новость: накануне перевезенный по настоянию врачей в госпиталь Мартин впал в кому.

«Но об этом рассказывать не стоит», — решил Вадим.

— Если когда-нибудь у меня родится сын, я обязательно назову его Мартином, — словно пообещал он вслух.

— А если родится девочка, назовешь Мартиной? — предположила Катя. — Или Мартой?

— …Как ты сказала? — не сразу отреагировал он.

— Если у тебя родится дочь, ты назовешь ее Мартой.

— Да, наверное… Ну что? Продолжим наш вечер при свечах и порхании бабочек? — Вадим вытащил из ведерка бутылку с вином и усмехнулся. — Я уже и забыл, когда в последний раз кому-то столько о себе рассказывал. То ли вино пьяное, то ли эта «ветка гейши» и вправду волшебная, — покрутил он головой, доливая бокалы. — Теперь твой черед.

— Что?

— Рассказывать о себе.