Миг бесконечности. Том 2

— Но из-за нее я едва не потерял тебя, семью, — продолжил Проскурин. — Так что жалко не жалко — мы с ней расстались. За это время я понял, что ты — единственная женщина, которая мне нужна.

— За какое время? За год встреч с любовницей? Или за пять недель, как все открылось и я ушла? Бедненький, как же ты мучился, кого выбрать: уволить любимую игрушку или расстаться с женой? — сочувствующе покачала головой Катя. — Как канатоходец: то к Катеньке потянет, то Настеньку пожалеть. И та хороша, и эта. Даже льстит, что выбрал меня.

— Зачем ты все утрируешь? — бросил на нее укоризненный взгляд Виталий. — У меня ни разу и мысли возникало с тобой расстаться… А тут еще родители прознали, что мы в ссоре. Расстраиваются. Они тебя любят. И я тебя люблю.

— Надолго ли тебя хватит? — усмехнулась Катя. — Ведь ничего не изменится: твоя и моя работа, друзья, приятели. Скоро тебе снова захочется, чтобы кто-то все бросил и примчался по первому зову.

— Не захочется. Потому что мы с тобой начнем все сначала: ты и я — так, как прежде. Ведь у нас с тобой были и совсем другие времена.

— Были, — согласилась она и задумалась. — Были счастливые времена, счастливые дни, часы, мгновения. Только все они в прошлом. Чувств былых нет, Виталик, вот в чем беда. Умерли. И возродить их невозможно. Так что не стоит обманываться.

— Ты ошибаешься, чувства есть! В тебе говорит обида! Мы обязательно будем счастливы! — с жаром принялся уверять он. — Построим дом не хуже, чем у Валерки! Родим ребенка. Мы снова пойдем на ЭКО. И у нас обязательно получится!

Катя тяжело вздохнула, опустила глаза и задумалась.

— Нет, Виталик. Ничего у нас уже не получится, — наконец произнесла она.

— Почему? Ведь доктора уверяли, что не все потеряно. Ну, пропустили время — повторим заново.

— Не повторим, — подняла она взгляд и неожиданно даже для себя призналась: — Я больше не хочу от тебя ребенка.

Над ними нависла гнетущая тишина, нарушаемая лишь позвякиванием столовых приборов из подсобки.

— И обиды на тебя у меня нет, — продолжила Катя. — Была поначалу, ты прав. Даже очень сильная. Но прошла. Сама удивляюсь, почему так быстро. Видимо, потому, что за эти недели у меня на многое открылись глаза. Нет между нами любви, давно нет. Есть привычка, общая квартира, общая постель, общий быт. Этакие удобства, позволявшие не замечать, что мы с тобой давно стали чужими. Нам действительно надо начинать жизнь сначала, но, увы, каждому свою. Если мы хотим быть счастливы…

— Тебе кажется…

— Это тебе кажется! — перебила его Катя. — Ты пытаешься обмануть себя, меня. Люди всегда цепляются за старое до последнего только потому, что новую жизнь начинать страшно!

— А тебе не страшно? — после небольшой паузы глухо спросил Проскурин.

— Страшно. Когда улеглись первые эмоции, ты даже представить себе не можешь, как стало страшно! Я ведь прекрасно осознаю, что жила за тобой почти как за каменной стеной, ты был хорошим мужем, надеждой и опорой…

— Тогда в чем дело, черт возьми?! — раздраженно повысил он голос. — Если я был таким хорошим мужем, то я им и остался! Ничего ведь не изменилось!

— Изменилось, Виталик. Одна история с шубой чего стоит! Признайся, я ведь никогда не была женой-транжирой, всегда довольствовалась малым. И, по сути, шуба — единственная роскошная вещь, которую ты мне подарил. Да я никогда и не просила подарков.

— Разве, кроме шубы, я тебе ничего не дарил? — растерялся Виталий. — А машина, а ноутбук, а отдых за границей? А сколько денег вбухал в автомойку тестя?

— Машине десять лет. А отец когда-то тоже вложил немало денег в нашу первую квартиру, — напомнила Катя. — Да, конечно, ты ему помог. Но, насколько я знаю, не безвозмездно: отец выплачивает тебе проценты, возвращает долг. И потом, это ваши дела, ваш бизнес. Меня он не касается.

— Ну хорошо… Давай прямо отсюда поедем в автоцентр и закажем тебе новый автомобиль!

— Да не в подарках дело, как ты не понимаешь?! — в сердцах воскликнула Катя. — В истории с шубой ты унизил не только меня, но и себя! Разве любящие мужчины так себя ведут?!

— Ну, извини, — потупил глаза Виталий. — Виноват, выпил тогда лишнего. И шубу давно твоему отцу отвез. Если бы не этот Ладышев, ничего бы не было.

— А что тогда было? Случайный человек предложил перевезти вещи.

— Я же не знал.

— Тем не менее едва с ним не подрался. Что, впрочем, с успехом умудрился сделать при следующей встрече.

— Ну, приревновал… Почему какой-то тип все время вокруг моей жены вертится? Я же не знал, что он тебе работу предложил.

— Это не ревность, Виталя, это собственнический инстинкт, — констатировала Катя.

— И что в этом плохого? Ты ведь моя жена. Как съехала с квартиры, туда даже заходить не хочется, — поделился он и, скривившись, потрогал рукой бок. — Ребро сломано, болит.

— Сочувствую. И понимаю. Больно видеть чужого мужика рядом со своей женой, это верно. А мне легко было наблюдать за вашей встречей в аэропорту. Но есть одна разница: в тот момент ты был моим мужем, сейчас я — жена бывшая, пусть нас пока и не развели.