Миг бесконечности. Том 2

Виталик хорошо помнил, как сидел на берегу и в свете луны любовался обнаженной женской фигурой, красиво и изящно погружавшейся в отсвечивавшую серебром темную воду. Помнил, как заволновался, что давно не слышно ни голоса девушки, ни всплеска. Не выдержав, он быстро (бросил одежду и с криком «Настя!!!» ринулся в воду. Мозг при этом живописал страшную картину: вот она медленно погружается на дно водохранилища, длинные льняные полосы при этом колышутся, обволакивают ее, создают сияющий ореол вокруг тела…

Он даже испугался, когда совсем рядом раздался звонкий смех, необычайно теплые в сравнении с прохладной водой губы прильнули к его губам, закружилась голова, он рефлекторно прижал к себе податливое тело девушки, подплыв к берегу, подхватил ее на руки…

Все случилось стремительно, точно молния, пронзило необыкновенное сладострастие каждую клеточку! Потому, когда где-то в сброшенной впопыхах одежде зазвонил телефон, Виталик даже не понял сразу, что это за звук и зачем он здесь, когда так хорошо… Телефон умолк, спустя какое-то время вновь затрезвонил. Пошатываясь, точно пьяный, он встал, не без труда отыскал мобильник, автоматически глянул на дисплей…

Отрезвление наступило мгновенно: Катя! Боже! Неужели она как-то узнала??? Застыв на несколько мгновений над аппаратом, дрожащим пальцем он нажал прием… Нет, ничего не знает, ничего не подозревает. Раньше времени вернулась домой, приготовила ужин, волнуется, почему он задержался и не звонит.

Успокоив жену, что все в порядке и скоро будет, Виталик обхватил руками голову, посмотрел на яркую луну, на которую медленно наползало темное облако, и понял: случившееся заставило его раскаяться, но он уже не сможет забыть то, что произошло на берегу. Как и не сможет противостоять желанию повторить это снова.

А ведь до последнего момента он и не помышлял о любовнице. Более того, даже осуждал Замятина, который постоянно заводил себе все новых пассий. Хотя, чего греха таить, и с Проскуриным порой случалось то, от чего не могут отказаться девять из десяти женатых мужиков. Уж слишком настойчивы бывают путаны в придорожных мотелях, где ему иногда приходилось заночевать.

И хоть периодически на него нападали приступы чувства вины перед Катей, спустя неделю Виталик снял у переехавшего в Боровляны друга опустевшую двушку на Партизанском, оговорил с Анастасией Сергеевной правила конспирации, купил новое постельное белье и зажил параллельной жизнью. Благо, жена по-прежнему с головой была погружена в работу и свято доверяла мужу. Ну а Замятин только усмехался: я же говорил, все мы там будем!

Никогда не говори никогда…

— М-м-м… — простонал Виталик и открыл глаза.

За окном было темно. Голова просто раскалывалась.

— Эй! — раздался откуда-то зычный голос друга, затем послышалось громкое топанье по лестнице. — Ты там живой?

Скрипнула дверь, в комнате зажегся свет.

— Погаси, слышь? — взмолился Проскурин. — Башка трещит, сил нет.

— А то я не знаю, что трещит. Сам виноват: как влетел вчера нежданно-негаданно, так почти сразу полбутылки выдул. Первый раз тебя таким нервным видел. Вот, пришел друга спасать, — Анатолий присел на край дивана, протянул стакан воды и две таблетки на ладони. — Валька прислала, переживает за тебя, волнуется.

Проскурин приподнялся, молча сгреб таблетки, закинул в рот, жадно осушил стакан и снова откинулся на подушку.

— Хорошая у тебя жена, — пробормотал он.

— А то! — цокнул языком Толик. — Воспитывать надо! Я ее ни на кого не променяю! Стол давно накрыт, ужин дважды разогревала. Я пораньше с работы приехал, с детьми успел по улице прогуляться. Там внизу твой телефон трезвонит как заведенный. Родителям я ответил, что спишь. СМСки после прочитаешь. Принести или сам спустишься?

— Сам, — выдохнул Виталик, прислушиваясь к себе: головная боль пока не собиралась сдавать позиции. — А Катя не звонила?

— Не знаю. И вообще хватит! Пора успокоиться и выбросить ее из головы. Как другу советую. Гордыня, видишь ли, взыграла, отомстить она решила, переспала с первым встречным. Уж от кого-кого, но от Катьки я не ожидал!.. Ну и фиг с ней! Найдешь другую! Будет с тебя пылинки сдувать, а не трепать нервы по пустякам. Ты и так, как затворник, жил, никуда тебя было не вытянуть. Теперь вот страдаешь. А она, поверь, особо не переживает, если вообще переживает. В боулинге она, видите ли, была! Распустил ты своих баб! Настя твоя, «мега-звезда», тоже хороша: все по клубам шастает да в «Мире фитнеса» пасется, новую жертву высматривает, — усмехнулся он.

— Я никогда не запрещал ей ходить по ночным клубам. А уж сейчас и подавно, — скривился Виталик. — Я ее назавтра же и уволил.

— Ну и поделом! Шкурка редкая. Специалистка по тугим кошелькам, блин! И как ей удалось тебя надолго зацепить?! Далеко пойдет, если какая-нибудь обманутая женушка ноги не переломает! — хохотнул Замятин.

— Заткнись! — разозлился Виталик. — Друг называется! Лучше расскажи, как ты мог Катю в аэропорту не заметить?