Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки

А 4 января, кажется, около 11 часов утра, родилась я в роддоме в Денежном переулке (это маленькое здание, расположенное за МИДом, упоминаю об этом, так как волею судеб жизнь в дальнейшем, будет связана с МИДом). В связи с предстоящими родами мимы из Баку приехала бабушка – помочь. Когда миму отпустили из роддома, патронажные сестры так старательно меня пеленали и кутали из-за сильного мороза на улице, что домой меня привезли полузадушенной, полусиней, по словам мимы и бабушки. Развернули дома и ахнули, начали «откачивать» младенца. Мама испугалась, даже закричала. Но все обошлось. С этого момента в крохотной комнатке на Котельнической набережной пришлось ютиться четверым: мима, папа, бабушка и я».

Теперь возвращаюсь к воспоминаниям Тамары Григорьевны. В том же 1947 году она с супругом Георгием Антоновичем и четырехмесячным сыном Володей[8], будучи проездом из Германии, гостила у Корсаковых. В комнате было тесно, поэтому хозяева, Евгений Павлович и Нина Антоновна, ночевали у соседей, которые располагали двумя или даже тремя комнатами.

Из Москвы в Баку отправились в сентябре 1947 года впятером: к семье Юрия Антоновича присоединилась Антонина Тихоновна с девятимесячной Наташей. Нина Антоновна только отняла ее от груди и просила Тамару Григорьевну, если понадобится, дать малютке молоко. У Тамары Григорьевны его было много.

По какой причине Наташу увезли от родителей в Баку? Версий несколько. Натуля пишет, что мама сломала ногу. Тамара Григорьевна в одном из разговоров упомянула легочную болезнь у Нины Антоновны, с которой климат не позволял проживать в Баку. В другом – отметила, что Антонина Тихоновна очень хотела создать дочери комфортные условия для светской красивой жизни. В Москве была няня, но ее прогнали, поскольку она плохо выполняла свои функции.

В Баку Наташенька провела первые восемь лет своей жизни, окончила там первые два класса средней школы. Год училась в русском отделении азербайджанской школы, затем год в русской школе. Баку и Азербайджан остались для моей жены любимым местом. Всякий раз, когда ей что-то нравилось в самых разных уголках земного шара – цветник в Сан-Франциско, воздух в Новой Зеландии, роскошный дом в Париже, музыка в Иране – Наташа восторженно восклицала: «Ну, это прямо как в Баку!». Каждая встреча – с любым азербайджанцем-продавцом на подмосковном рынке, официантом в ресторане «Баку» на Кутузовском проспекте, попутчиком в самолете, профессором Бакинского университета – начиналась и заканчивалась настоящим братанием, Наташиными признаниями в любви к Азербайджану и азербайджанцам.

Наташа вообще любила людей и в мгновение ока располагала их к себе, но с азербайджанцами это принимало просто уникальный характер. Они в ответ мгновенно влюблялись в Наташу и, казалось, готовы были на все ради нее.

Обидно при этом, что Натуля так больше никогда и не побывала в Баку, хотя мечтала об этом постоянно. И возможности поехать туда возникали регулярно. Последние несколько лет жизни Наташеньки нас уговаривали нанести визит в Баку посол Азербайджана в Москве, ректор бакинской Дипломатической академии и многие другие высокопоставленные лица. Но, увы, уже не позволяло здоровье. И Наташа ограничивалась тем, что садилась в упомянутом ресторане «Баку» на Кутузовском проспекте в Москве напротив настенного панно с изображением Девичьей башни и любовалась ею. При этом приговаривала: «В Баку бабушка регулярно водила меня мимо Девичьей башни в музыкальную школу». Доставляли Наташе удовольствие различные сувениры, которые преподносили ей знакомые азербайджанцы, – рахат-лукум, рюмочки для чая, альбомы с видами Баку и пр.