Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 10. Часть 15. Новый век

Точно так же Юрий Евгеньевич не мешал работать другим проректорам и руководителям кафедр ДА, достаточно уважительно относился ко всем сотрудникам нашего учреждения. Сам он сосредоточился на протокольных вопросах, на развитии международных связей, на проведении различных форумов, выставок, вечеров. Ректор регулярно посещал дипломатические приемы и делал это весьма интенсивно. Однажды сидим мы, члены ректората, у Ю.Е. Фокина в кабинете, отмечаем его день рождения. По прошествии определенного времени кто-то из нас предлагает разойтись со словами: «Вам же, Юрий Евгеньевич, пора домой, семья наверняка заждалась именинника!».

Ректор в ответ заявляет: «Перед тем как возвращаться домой, мне еще предстоит посетить несколько приемов. Я обещал быть у нигерийского посла, потом надо заглянуть к вьетнамцам и, наконец, к румынам». Три посольства, расположенные в разных районах Москвы, в свой день рождения!

Аналогичным образом, педантично и скрупулезно, организовывал Юрий Евгеньевич процедуры присвоения титула почетного доктора Дипакадемии российским и зарубежным политикам и ученым, готовил вернисажи художников, принимал гостей.

В данных вопросах ректор опирался на им же самим созданное и укомплектованное Управление международного сотрудничества и связей с общественностью. При двух предыдущих ректорах эти службы существовали больше на бумаге, чем на деле. Фокин в целом наладил их работу.

Утвердилась и система в деятельности ректората, Ученого совета ДА, канцелярии, отдела кадров. Решения о надбавках к зарплате, загранкомандировках, повышении (и понижении) сотрудников в должности, учреждении новых подразделений принимались коллегиально на заседаниях ректората и Ученого совета.

Не все, впрочем, устраивало меня в действиях ректора. Прежде всего удивляла реакция на поведение проректора В.Б. Лаптева. Начав выпады против Фокина еще до его появления в Дипакадемии, Лаптев лишь наращивал их после вступления Юрия Евгеньевича в должность ректора. Он явно вымещал обиду на то, что самому не удалось «скакнуть» в ректорское кресло.

Особенно запомнился ректорат, состоявшийся 1 февраля 2002 года. В нем участвовали все начальники-кадровики из МИДа. Обсуждался вопрос о переходе Дипакадемии с двухлетнего на трехлетнее обучение слушателей. Проректор В.Б. Лаптев, энтузиаст перехода, в присутствии высоких гостей, обрушился на Ю.Е. Фокина с грубыми, просто вызывающими нападками. Обвинял ректора «в полном незнании ситуации в Дипакадемии», «привычке лежать на вопросах, ничего не делая», «правовом нигилизме» и т. п. И вынес приговор: «Ю.Е. Фокин находится явно не на своем месте, демонстрирует абсолютную некомпетентность».

Забегая вперед, отмечу, что Дипакадемия в конце концов перешла на трехлетнее обучение – Лаптев убедил всех, что того требовал закон. Но еще позднее, при следующем ректоре А.Н. Панове, он вдруг стал сторонником возвращения к двухлетней программе обучения. О прежних своих аргументах не вспоминал. И мы вернулись к двухлетке.

В.Б. Лаптев и дальше продолжал антиректорскую линию. В 2005 году затеял тяжбу относительно процедуры переизбрания руководителя ДА, перечил Ю.Е. Фокину чуть ли не по любому вопросу, «стучал» на него мидовским начальникам. Фокин не только не добивался устранения из своего окружения этого «троянского коня», но чуть ли не молча терпел все выходки Лаптева, его непослушание, своеволие, доносы, подсиживание, нападки.

Лишь однажды решился нанести контрудар. Лаптев в соавторстве с парой коллег опубликовал в издательстве «Научная книга» учебное пособие по проблемам национальной безопасности России. В этом безграмотном и реакционном опусе наряду с другими перлами предлагалось окружать Китай и стимулировать сепаратистские движения в Тибете и Синьцзяне, отрывать эти районы от КНР. Подзадориваемый Фокиным, я передал опус в Первый департамент Азии МИДа. Там возмутились и направили ректору письмо с предложением переработать учебное пособие. Ректор поручил сотрудникам ИАМПа дать экспертную оценку творению Лаптева и К^о и, получив от нас рекомендацию пособие пустить под нож, так и поступил. Лаптева якобы в кадрах МИДа пожурили, но он упорно и неуклонно продолжал подрывную деятельность против ректора, а тот терпел и по большей части бездействовал.

В январе 2004 года Академия прошла процедуру аттестации (лицензирования). Ответственный за это дело В.Б. Лаптев лишь в самый последний момент предложил мне подготовить отчет по научной работе. Я писал отчет ночью, впопыхах. На следующий день мы встретились с аттестационной комиссией Минвуза, познакомились и отправились ужинать. А затем с членом комиссии, проверявшим нашу науку, общались, и довольно плотно, целую неделю. Им был проректор по науке Московского государственного университета геодезии и картографии Харьес Каюмович Ямбаев. Коллега внимательно изучал наши монографии, статьи, аналитические разработки, беседовал с сотрудниками, помог откорректировать отчет о научной работе.