Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 14. Часть 19. Смена ритма

За эти годы за всеми заботами по обслуге, домашнему хозяйству, за функциями прораба, домашней прислуги, существованием «на побегушках» и т. д. упустила бездну того, что следовало освоить, начиная хотя бы с компьютера. Даже мобильный телефон не могу настроить, ведь везде нужны навык и тренировка. О вождении машины не стоит и вспоминать. Сейчас, по крайней мере, рада, что купила телефон с АОН, и звонки для Жени идут мимо меня (почти все). Надоело слушать, что я слишком вежливо и приветливо с людьми разговариваю, чего не делают в отношении Жени многие жены его коллег. Т. е. теперь не нужно мне каждый раз извиняться, что «не так воспитана», не хабалка, не дикарка.

Легла спать в 9 утра и проспала до 12:30. Разбитая, но функционировать могу. Как всегда стирка, мойка, уборка.

Позвонила Нинэль, она начала меня уже искать, заволновалась. Хочу поехать к ней в понедельник 30 октября. Дай Бог, чтобы получилось. Надо ей рассказать про свои коматозные состояния, про скитания между клиниками неврозов.

Позвонила Г.С., поговорили о ДА, Галумове, Кулматове, жуткой, трагичной истории Аляева и Ситникова (сотрудниках ИАМП), кем-то зарезанных.

В 7 вечера пришел с работы Женя, сели ужинать. Панов предложил отметить 15 ноября Женин юбилей – 60-летие. Неожиданно Женя мне говорит: «Может быть, тебе лучше не идти на юбилей?» Объяснил тем, что там будут его враги – Лаптев, Рудницкий и пр. Я замолчала от ошеломления. Несколько лет назад мне настоятельно предлагалось не идти на юбилей В.Ф. Ли, потом на защиту Шодиева, затем на юбилей Кулматова и т. д. Все, хватит!!!! Возмущается, что я обижена. Я объяснила, что обиды нет, есть ошеломление, оскорбление, плевок и оплеуха.

…Я действительно больше этого не потерплю. Это точка, «(ринита ла тута». 38 лет прощения, терпения, обид (это не значит, что не было в жизни ничего прекрасного: я выходила замуж по любви – а это главное. Иными словами, меда была бочка, но известно, что с медом происходит, если добавить в него ложку дегтя. В моей жизни этих ложек потянет на ведро оскорблений патологического (по моим понятиям) отношения мужа к жене).

Полная потеря жизненных ориентиров, приоритетов у Жени. Все, надоело, точнее, больше нет сил и здоровья терпеть. А здоровья не хватает уже очень всерьез. Снотворные, транквилизаторы, депрессии, коллапсы, а теперь еще и кома. Пора поумнеть, надо научиться давать сдачи.

Еще что-нибудь подобное повторится, пошлю их всех к… а придется – разнесу в пух и прах. Не хочется это делать, хочется просто устраниться. Придется решать, как жить дальше. А сейчас нужно встать на ноги, собрать силы, хоть чуточку выздороветь. Господи, пошли мне здоровье душевное и телесное. Умоляю тебя!!!

Я хочу, наконец, после стольких лет мытарств стать счастливой, ощущать себя счастливой, испытывать радость жизни, а не нести постоянно весь этот ворох грязи, мерзости. Сорок лет проработала в АН, посольстве и консульстве, МИМО (еще учась на IV курсе, преподавала корейский, сопровождала делегации).

В Сан-Франциско преподавала английский техсоставу, беспрерывные переводы на консультациях у врачей, на операциях, в магазинах и т. д. Одновременно была председателем женсовета, закупала для сотрудников консульства продукцию из Шотландии, Англии, Германии (нитки, пледы, одеяла, одежду и хозяйственные атрибуты по каталогам). Осуществляла колоссальных масштабов протокольную деятельность – приемы, встречи с американцами всех сословий, некоторыми дипработниками других стран; комплектацию и создание библиотеки генконсульства, работу с прессой, обсуждение консульского интерьера с профессиональными дизайнерами и т. д. и т. п. Практически вся деятельность – без оплаты; только за работу телефонисткой получала 45 и за преподавание английского 20 долларов в месяц (трудно теперь самой во все это поверить).

28 октября 2006 года, Красновидово

Продолжаю вспоминать все, что приходилось делать в Сан-Франциско. Естественно, на мне – все хозяйство, мойка, уборка, стирка, готовка, плюс частые приемы на свои скудные зарплаты гостей дома за столами, полными деликатесов, которые целыми днями я готовила сама.

В свободное от всего этого время я регулярно на городском транспорте объезжала и исхаживала город по магазинам, предварительно намеченным по газетам с объявлениями распродаж. Ведь надо было покупать все. В СССР в то время уже ничего не было – ни одежды, ни нормальной еды.