«…Миг между прошлым и будущим»

Александр Зацепин «…Миг между прошлым и будущим»

В оформлении книги использованы фотографии из личного архива автора, а также Ю. Рогозина и Рудольфа Кучерова / РИА Новости

«…Нежно целую. Моцуоки»

Даже в лучшие его годы пресса очень мало писала о нем. Его лицо крайне редко появлялось в газетах, он не ходил на киношно-эстрадные тусовки, не ездил на гастроли, не выступал по телевидению: жалко было тратить время зря. Вместо всего этого он с удовольствием сочинял музыку, и к тому же он примерный семьянин.

Один из лучших шахматистов мира Анатолий Карпов как-то заметил: «Шахматы – моя жизнь, но жизнь – это не только шахматы!» Перефразируя чемпиона, о Зацепине, наверно, можно сказать так: музыка – его жизнь, а жизнь – это только музыка!.. И ничего не поделаешь.

Именно поэтому он многое успевает. Написал свыше четырехсот песен, музыку к доброй сотне кинофильмов, двум балетам, спектаклям, мюзиклам.

Удивительно, но с таким огромным творческим багажом и известностью Зацепин никогда не был обласкан властями. «Заслуженного деятеля искусств» ему присвоили только в конце 90-х. А когда в 2001 году Союз композиторов выдвинул его на «народного артиста», чиновники сказали: «Еще не прошло положенных между званиями пяти лет!» Однако через какое-то время все же дали.

Хотя за званиями и наградами он никогда не гнался. Народ его и так любит.

Зацепин – композитор уникальный. Есть композиторы, пишущие только симфоническую музыку. Есть – пишущие только для кино. Или только для эстрады. Зацепин же умеет все.

За последние тридцать пять лет, что мы с ним дружим, он совсем не изменился. Так же энергичен, полон сил и вдохновенья. Так же делает каждый день зарядку. Так же много работает. Так же весел и готов к розыгрышу, с шуткой не расстается ни на секунду. Поздравляю его с Новым годом, говорю:

– Пусть желание работать не покидает вас никогда!

А он:

– Ты понимаешь, это у меня уже имеется! Наверно, давно какая-то инфекция попала, и никакой антибиотик ее не берет!..

– Ну, а будет желание работать, значит, будет и хороший тонус!

– Тон-то у меня есть, – без паузы отвечает маэстро, – а вот уса нет!.. Я их сбриваю!..

Интересуюсь здоровьем.

– Да вот аллергия какая-то напала на глаза. Правый еще ничего, а левый не очень.

– Может, вы левым кому-то глазки строили?..

– Да нет. Глазки я двумя строю!..

Дома в Москве, декабрь 2016 года

…Я познакомился с Александром Сергеевичем в начале восьмидесятого года прошлого века. Так получилось, что друг нашей семьи Вадим Авенирович Миловидов, заместитель министра строительства, как-то обмолвился, что рос вместе с Зацепиным. Для меня, тогда молодого новосибирского журналиста и старшекурсника железнодороржного института (из которого когда-то отчислили Александра Сергеевича), этот факт был большой удачей. Для областной газеты я готовил интервью со всеми заезжими звездами кино и эстрады, а тут, оказалось, есть неформальный выход на самого Зацепина, который в те годы находился в зените славы! Можно написать очерк о нем. Кроме того, в душе таилась надежда предложить композитору собственные стихи…

И вот он, старый добрый дом на Арбате. Звоню в заветную дверь. Слышу заливистый лай собаки. Открывает очень приятная, скромная и обаятельная женщина – Светлана Сергеевна, жена композитора. Следом появляется сам маэстро. Вельветовый пиджак (тогда вельвет был моден и дефицитен), темные волосы, короткая стрижка, веселые серо-зеленые глаза, крепкое рукопожатие. Рядом – повизгивающий черный пудель Тимка.

Огромная гостиная. Рояль. Несколько диванов и кресел, стены обиты тканью поверх звукоизоляционного материала.

Сажусь в какое-то невероятно мягкое кресло, которое меня тут же поглощает. Достаю диктофон, и после короткого рассказа о Новосибирске мы начинаем работать.

Вскоре появляется Светлана Сергеевна, приносит чай и пирожные.

В этой гостиной-студии собирались музыканты и певцы, репетировали и записывали новые произведения Александра Сергеевича. В смежной маленькой комнатке – магнитофоны, микшеры, пульты. Часть этой сложной аппаратуры композитор сделал собственноручно.

После второй рабочей встречи насмеливаюсь предложить стихи. Но выясняется, что он не пишет музыку на стихи, на готовую мелодию поэт сочиняет слова. Однако в силу деликатности стихи он все же берет, обещает посмотреть.

Посылаю готовый очерк Зацепину. Приходит приятный ответ: «Если честно, не ожидал, что получится так здорово!»

Передвигая из номера в номер, очерк два года мурыжили в толстом литературном журнале «Сибирские огни». Мое терпение лопнуло, я отправил его в Москву, в самый популярный тогда молодежный журнал «Смена». И там его напечатали! А на календаре уже был май восемьдесят третьего.

Звоню Зацепину, чтобы занести журнал.

– А папа уехал во Францию, – говорит его дочь Лена.

– Когда вернется? – спрашиваю.

– А он насовсем… Он, конечно, будет приезжать, но когда, не знаю…

И тут мне звонят из «Смены»:

– Караул! Что же ты не сказал, что Зацепин уехал из страны?..

– Так я и сам ничего не знал, – отвечаю.