Миг победы (СИ)

-- Отпусти меня, ублюдок, -- Котов сжал кулаки в бессильной ярости.

Покалывание кожи на голове свидетельствовало, что процесс отделения запустился. Как будто лёгкий ветерок задул в затылок, постепенно усиливаясь и передвигаясь к макушке. В какой-то миг он превратился в шквал, сдирающий кожу с черепа, и, внезапно, прекратился. Ощущение гадкого полотенца на голове исчезло. Котов почувствовал полную свободу от предтечи. Через несколько мгновений он появился в поле зрения: всё та же безукоризненно уложенная копна волос парила, надетая на ком из нитей плазмы. Полупрозрачные жгуты постоянно заплетались в мелкие завихрения, образующие ячеистую структуру. Только существа с телом в виде волокон могли придумать такую технологию. Предтеча пролетел к ступням и застыл там, по-видимому, собираясь наблюдать за процессом получения носителем вселенского счастья. Котов в бессильной ярости сжал кулаки. Внезапно он почувствовал давление на большой палец правой руки. Скосив глаза, он увидел мордочку Дракоши, выглядывающего из кармана скафандра. Металлический глаз игрушки безжалостно впился в кожу острым краем. А что если запустить наследство Лиды в эту сложно заплетённую хрень, на которой так гордо летает предтеча? Весь энергетический запас такой микропористой структуры должен быть сосредоточен в огромной поверхностной энергии. Не отдавая до конца отчёта, что он делает, Котов вытащил Дракошу из кармана. Бросать придётся, используя только запястье, но Котов был неплохим питчером в колледже и хотя лёгкий дракончик не бейсбольный мяч, попасть им в цель на расстоянии пары метров возможно, надо только захотеть. Котов представил себе, что это не подобие энергетического аэрогеля, который поддерживает предтечу в воздухе, а лоснящаяся разрядами харя монстра с чёрной гривой волос. Заставить эту харю скривиться, скукожиться, сдуться стало для него настолько нестерпимым желанием, что Котов даже не заметил, когда бросил игрушку. Дракоша влетел в плазму как бомба в гнездо змей, на мгновение его силуэт расплылся, поглощённый нитями, а затем их ком превратился в сгусток ослепительно яркого света. Перегруженная сетчатка с трудом восприняла вспышку, но в роении плавающих пятен зрения Котов увидел, что тело предтечи вспыхнуло. Он горел как пук старой галактической соломы.

Котов не знал, что будет с ним через мгновение, минуту, час, год. Выживет, ли он? Умрёт прямо здесь и будет лежать как фараон в пирамиде? Или погибнет, скитаясь по пустыням чужой планеты. Всё это было неважно. Его переполняло удовлетворение от краткого мига победы, мига который стоил любых тягот последующей жизни или смерти.