Миг возмездия

Если бы он сумел — а это тоже вопрос — накрепко связать причину и следствие, то им, чтобы избавиться от следствия, пришлось бы устранить причину.

Задача, как именно достичь столь фантастического результата, — огромная проблема, которая, будь он дома, повергла бы его в полное смятение. Скорее всего, он просто объявил бы ее неразрешимой, несмотря на основную заповедь звездных войн, согласно которой неразрешимых ситуаций не бывает. Но у него было целых три месяца, чтобы придумать свой план, а суровая необходимость прекрасно стимулирует умственную деятельность. Очень хорошо, что у него была идея наготове — всего через десять минут ему пришлось ею воспользоваться.

Дверь распахнулась, на него мрачно смотрели трое охранников. Один из них объявил:

— Тебя срочно требует комендант. Амаш, фаплап.

Лиминг вышел со словами:

— Запомните раз и навсегда: я вам не фаплап. Ясно?

Охранник подтолкнул его вперед.

Комендант лениво развалился за письменным столом. С каждой стороны от него примостилось по офицеру. Глаза начальника, прикрытые роговыми наростами, были без век, что придавало ему холодный, неприступный вид.

Пока он изучал Лиминга, тот непринужденно расположился в удобном кресле, но офицер, сидевший справа, сразу же прикрикнул на него:

— Стоять смирно в присутствии коменданта!

Комендант махнул рукой, отменяя приказ, и устало сказал:

— Пусть сидит.

«Первая уступка», — начал счет Лиминг.

Он с любопытством покосился на стопку бумаг на столе. «Наверно, здесь полный список моих прегрешений, — подумал он. — Что ж, время покажет. Во всяком случае, у меня есть в запасе пара-другая уловок, которые можно пустить в ход против врага. Было бы обидно не воспользоваться их неведением. Союзники ничего не знают о зангах. Но и занги также ничего или почти ничего не знают о некоторых народах, в том числе и о землянах. Разговаривая с ними, они общаются с незнакомой величиной».

А теперь эта величина удваивается, так как к ней добавлен X.

— Мне стало известно, что вы уже освоили наш язык, — начал комендант.

— Не стану отрицать, — признался Лиминг.

— Вот и отлично. Теперь расскажите нам все о себе.

— Я уже все рассказывал в беседе с майором Клавизом.

— Меня это не касается. Отвечайте на мои вопросы. И я вам советую говорить правду.

Разложив на столе официальный бланк, он взял перо.

— Название родной планеты?

— Земля.

Комендант записал транслитерацию на своем родном языке и продолжил допрос:

— Название расы?

— Землянин.

— Название вида?

— Homo nostpaca,[1] — сказал Лиминг, сохраняя на лице серьезное выражение.

Записав название, комендант с сомнением поинтересовался:

— А что это значит?

— Странствующий в космосе, — ответил Лиминг.

— Г-м, — ответ произвел на собеседника впечатление. — Ваше имя?

— Джон Лиминг.

— Джон Лиминг, — повторил комендант, записывая.

— И еще Юстас Фенакертибан, — без заминки отбарабанил Лиминг.

Этот ответ тоже был записан, хотя комендант с некоторым трудом подыскал подходящие крючки и закорючки, чтобы передать имя Фенакертибан. Он дважды попросил Лиминга повторить странную фамилию. Тот с достоинством сделал такое одолжение. Изучая результат, напоминавший китайский рецепт приготовления супа из тухлых яиц, комендант спросил:

— Значит, у вас принято иметь два имени и две фамилии?

— Да, — подтвердил Лиминг. — А как же иначе: ведь нас двое.

Вздернув несуществующие брови, собеседник изобразил некоторое удивление.

— Вы хотите сказать, что всегда рождаетесь по два. Каждый раз — по две одинаковые особи мужского или женского пола?

— Нет, не так. — Лиминг напустил на себя вид человека, вынужденного объяснять очевидную истину. — Когда землянин рождается, у него сразу же появляется Юстас.

— Юстас?

— Да.

Комендант нахмурился, поковырял в зубах и посмотрел на других офицеров. Если он надеялся встретить у них хоть искорку понимания, то ему не повезло. На их лицах читалась смертельная скука, как у людей, пришедших единственно для того, чтобы поддержать компанию.

— А что это за Юстас? — спросил комендант после долгого молчания.

Глядя на него с притворным удивлением, Лиминг спросил:

— Как, вы не знаете?

— Здесь вопросы задаю я. А вы отвечаете. Что это еще за Юстас?

— Невидимая часть человеческого существа, — бодро ответил ему Лиминг.

Чешуйчатое лицо коменданта озарилось проблеском понимания.

— Так вы имеете в виду душу? Вы даете своим душам отдельные имена?

— Вовсе нет. У меня своя душа, а у Юстаса — своя. — Продумав, он добавил: — Во всяком случае, я думаю, что у нас обоих есть души.

Откинувшись в кресле, комендант уставился на Лиминга. Наступила долгая тишина, и все это время офицеры продолжали сидеть по обе стороны от коменданта с отсутствующими лицами.

Наконец, комендант не выдержал.

— Не понимаю.

— В таком случае, ясно, — с наглым торжеством заявил Лиминг, — что у вас самих нет ничего похожего на Юстаса. Вы — каждый сам по себе, в одиночку. Что ж, вам не повезло.

Хлопнув ладонью по столу, комендант придал голосу командные нотки:

— Отвечайте конкретно: что такое Юстас? Объясните как можно подробнее.