Миг возмездия

— Так точно! — Устремляя в небо холодные, сверкающие глаза, Грэхем, казалось, выискивал там что-то незримое. — Придется принять строжайшие предосторожности, иначе — мне конец, а вы так ничего и не узнаете. Необходимо подыскать хорошо защищенное подземное убежище — скажем, подвальный этаж правительственного здания. И обеспечьте магнитофонную запись: мало ли что? — а вдруг, несмотря на все предосторожности и везение, мой рассказ оборвут?

— Оборвут? — Лимингтон нахмурился и недоуменно воззрился на Грэхема.

— Именно, оборвут. Как обрывали уже многих — в разное время, в разных местах, и безо всякого предупреждения. А поскольку мне теперь известно все, меня отправят на тот свет с еще большим проворством. Присмотрите место понадежнее и понезаметнее.

— Что ж, это можно устроить, — согласился Лимингтон.

Оставляя без внимания любопытство, от которого сгорали трое остальных, Грэхем продолжал:

— Еще поручите кому-нибудь встретить доктора Бича в Питтсбурге. Он прилетит вечером на «Олимпийце». Доставьте его сюда; он подтвердит мои слова — или договорит за меня.

— Договорит?..

— Да, — если я не успею.

— Странные вещи вы произносите, Грэхем, — буркнул Лимингтон, подходя к ожидавшему гиромобилю.

— Естественные. Как смерть. — Грэхем забрался в машину, остальные последовали за ним. — Еще немного — и услышите обо всем в доступном и простом изложении. И, наверное, пожалеете, что услышали.

* * *

Он изложил все — аудитории из тридцати человек. Слушатели расположились рядами, на жестких неудобных стульях в помещении, скрытом под тридцатифутовой толщей земли. Единственную дверь защищал люминесцентный экран, по тревоге доставленный из правительственной лаборатории. Сверхчувствительная поверхность, готовая засветиться при появлении непрошеных и незримых гостей, оставалась пока тусклой и безжизненной. А над потолком, исполинским каменным телом заслоняя заговорщиков от всевидящей нечисти, высилось Министерство Обороны.

Смешанная аудитория внимала рассказу с настороженным ожиданием и легким недоверием. Присутствовали полковник Лимингтон, лейтенант Воль и двое правительственных чиновников, встречавших Грэхема в стратопорту. Слева от них беспокойно ерзали на стульях сенаторы Дин и Кармоди, — доверенные лица президента. Широкоплечий флегматик, сидевший справа, был Уиллетсом С. Кейтли, главою разведывательной службы; с ним рядом находился личный секретарь.

Ученые, государственные служащие, психологи-консультанты — всего три десятка человек. Вот умное лицо, обрамленное белой гривой, — профессор Юргенс, выдающийся знаток массовой психологии, — или, как предпочитают выражаться его просвещенные собратья, — «реакции толпы». Смуглый мужчина с тонкими чертами, выглядывающий из-за плеча Юргена, — Кеннеди Вейтч, ведущий специалист по физике излучения. Шестеро слева — из тех, кто давно работает над созданием волновой бомбы, ищет надлежащую и достойную преемницу атомной. Остальные — столь же компетентные, каждый в своей области; об одних никто и слыхом не слыхивал, другие стяжали всемирную славу.

Горящие глаза, хрипловатый голос и выразительные жесты Грэхема доносили до искушенных, восприимчивых умов чудовищную правду. Работавший в углу магнитофон усердно и непрерывно записывал сведения, становящиеся отныне всеобщим достоянием.

— Господа! — начал Грэхем. — Не столь давно шведский ученый Пер Бьернсен занимался изысканиями в неисследованной области. Месяцев шесть назад его работа завершилась успехом. При этом обнаружилось, что границы человеческого зрения можно раздвинуть. Блестящих результатов удается достичь одновременным применением йода, метиленовой синьки и мескаля. Как именно взаимодействуют эти составные части, не вполне понятно, — и, тем не менее, сомневаться в их эффективности не приходится. Обработка по прописи Бьернсена позволяет человеку воспринимать несравненно более широкую полосу электромагнитных колебаний, нежели та, что доступна обыкновенному зрению.

— И насколько более широкую? — раздался недоверчивый вопрос.

— Граница сдвигается лишь в одном направлении, — отвечал Грэхем, — в сторону инфракрасного диапазона. И если верить Бьернсену, оказывается в пределах ультракороткой частоты.

— Неужели тепловидение?

— Именно, тепловидение. Даже сверх того, — подтвердил Грэхем.

Возвышая голос, дабы перекрыть нарастающий изумленный ропот, он решительно продолжил:

— Как в точности достигается подобный эффект — предстоит установить вам, ученым. А сейчас поговорим о другом — о поразительном факте, извлеченном на свет Божий благодаря открытию Бьернсена, — факт, не способный оставить равнодушным ни меня лично, ни эту страну, ни весь мир. — Он помолчал и выпалил напрямик: — Господа! Наша планета принадлежит иным, более высоко развитым существам!