Мигрант, или Brevi Finietur

По той же тропинке, петляющей среди скалистых вершин, они зашагали вниз. Крокодил подумал, насколько удобнее ходить по камням в сандалиях, и содрогнулся при мысли, что где-то на Пробе прямо сейчас мальчишки бьют по острым граням босыми пятками.

— Значит, так они и жили, ваши огромные предки? В мире, согласии, в соответствии с замыслом Творца?

— Ну… что мы о них знаем? Они не охотились. Не обрабатывали землю, потому что еды и так хватало. Если у них были искусства, то памятников не сохранилось.

— А конкуренция за самку, скажем? За самца? Неужели у них не было соревнования — вообще никакого? Отбора? Кто сильнее, кто умнее, кто красивее?

— Принято считать, что они жили семьей. А в любящей семье нет отбора. Каждый, кто рожден, — имеет право жить и быть счастливым. Разумеется, это реконструкция, потому что ни текстов, ни даже пересказов…

— А мутации? Родовые травмы? Уродства? Как у них было с медициной? Недоношенный, к примеру, ребенок не умирал, а жил дальше и был счастливым?

— Андрей, — Тимор-Алк остановился. — Они жили в согласии с замыслом Творца, ясно тебе? А в замысел Творца уродства не входили, как в мой замысел не входит столкнуть тебя сейчас с этой скалы!

Крокодил невольно посмотрел вниз. Далеко, в дымке, поднималось и опадало море; он торопливо отступил от края. Никогда не боялся высоты и в школе часто этим бравировал…

— Мои предки были в родстве с животными, — Крокодил поддел камушек носком сандалии. — Это многое объясняет. Конкуренцию, борьбу, способность к развитию, способность к деградации… А твои предки, как я понял, были вылеплены из глины в готовом виде?

— Мои предки были отражениями, — сказал Тимор-Алк. — Тенями идеального человека. Как в той пещере.

— Цивилизация теней.

— Не цивилизация. Это была большая семья… И еще, я думаю, они ощущали присутствие Творца. Как тень чувствует свет — того, кто ее создал.

— Нам теперь вниз? — сквозь зубы осведомился Крокодил.

Они сошли с тропы на пологую дорожку и сразу же притормозили: новая группа детей-экскурсантов затопила собой площадку у входа в рощу. Над головами подрагивала световая вывеска «Чудовища на сломе реальности»; Крокодил впервые обратил внимание, что дети, по росту почти догнавшие его самого, были на самом деле младшеклассниками. Малышами.

— Внимание! — высоким голосом сказала женщина-экскурсовод. — Сейчас мы увидим материальные памятники, о которых только что говорили! Смотрите ночным зрением для полного эффекта — в этой части экспозиции всегда царит полумрак, поскольку во времена Смерти Раа наши предки…

Голос женщины отдалился, слова перестали быть различимыми.

— А потом Творец их покинул, что ли? — предположил Крокодил.

— Или они его.

— Они никуда не делись. Делали то же самое, жили точно так же…

— Они перестали быть его отражениями.

— А он хотел, чтобы они в точности повторяли…

— Что он хотел, мы не знаем. Но этот мир был так устроен. А потом сломался. Перестал соответствовать замыслу.

Крокодил хмыкнул:

— Если бы ты сделал табурет из дерева, а потом воткнул в сиденье гвоздь острием вверх, и табурет…

Тимор-Алка передернуло.

— Оставь свои… дурацкие шутки, это не смешно!

— Извини, — пробормотал озадаченный Крокодил.

Молча они прошли ко входу в рощицу, обещавшую чудовищ. Тимор-Алк, не останавливаясь, двинулся дальше.

— Эй, — сказал Крокодил. — А это мы не будем смотреть?

— Там нет ничего интересного. Разве что для детей. Скелеты тварей, которые водились в эпоху Смерти Раа.

— О, — Крокодил с интересом взглянул на арку, за которой скрылись дети-экскурсанты.

— Пойдем, — попросил Тимор-Алк. — Пожалуйста.

Крокодил нехотя послушался. Теперь они шли по довольно-таки пологой, широкой аллее, мощенной гладкими мраморными плитами.

— Я не люблю думать об острых предметах, — признался Тимор-Алк.

На этот раз содрогнулся Крокодил.

— Прости, — сказал совершенно искренне.

«Как он живет с таким болевым порогом? Как он вообще живет?!»

— Когда началась Смерть Раа, тут-то все и случилось, — помолчав, заговорил Тимор-Алк. — Мутации, уродства, разные… нарушения… все, что имело смысл, — потеряло смысл. Время ускорялось, замедлялось, поворачивало вспять. Порождения фантазии так проецировались на реальность, что… Скелеты чудовищ в роще — просто ерунда, детские страшилки. Боязнь темноты. А воплощалось чувство вины, например. И пожирало носителей… И все, не было никакой надежды. Они, я думаю, то призывали своего Творца, то проклинали, то обещали убить…

— Но Творец не услышал, — сказал Крокодил. — Услышало Бюро.

— Может, Творец на этот случай для разнообразия послал Бюро, — Тимор-Алк недобро улыбнулся. — Видишь ли… Они ведь не только пожирали друг друга. Они любили, защищали. Умирали друг за друга. И, я думаю, те, кто сумел преодолеть страх и голод, те выжили и дали потомство.

— Но ведь они изначально были все одинаковые? — не удержался Крокодил. — Значит, не все?

— Понятия не имею, — мальчишка остановился. — Мы сейчас подходим к самому интересному месту. Второе Рождение и первое столетие после него…