Мигранты

Филимонов Евгений Мигранты

Евгений ФИЛИМОНОВ

МИГРАНТЫ

НЕКОТОРЫЕ ПОЯСНЕНИЯ

Так уж получилось, что истоки этих сюжетов уходят в достаточно отдаленную по времени случайную встречу, вернее, импровизированную такую вылазку одной компании, образовавшейся, как потом выяснилось, непроизвольно, стихийно, как в те незрячие годы многое делалось. Несвязность этой компании, очевидная бесцельность и анархия поездки только оттенялись чудесной местностью, где решено было разбить табор, палаточную стоянку на два-три дня. Не стану описывать абсурды и нескладуху, присущие таким разнородным сходкам, не хочется также припоминать с натугой подробности затяжной и в меру пристойной пьянки - обычной, типовой, скажем так, для той поры, - отмечу лишь, что когда все разъезжались по домам, на лицах гуляк отмечалось явное облегчение. Нет нужды говорить о том, что компания эта в таком составе больше никогда не собиралась, и при редких встречах участники пикника ощущали друг к другу что-то вроде неприязни и смутного стыда...

А ведь, если разобраться, многие из них были людьми не совсем обычными: к примеру, тамада вылазки мог нагреть любой металлический предмет в своей ладони - буквально докрасна! Я сам "для интересу" отдал ему свои ключи и уже через минуту перебрасывал раскаленную связку из руки в руку под общие аплодисменты. На ключах до сих пор следы окалины.

Там же одна девушка, совсем юная с виду, специализировалась на человеческих связях - на нитевидных тяжах, которые, по ее словам, оплетают каждого человека, проникают в душу и мозг, уходят часто за горизонт, через континенты, а иногда даже туда.

- То есть? - вяло поинтересовался я (шел второй час ночи, многие уже разошлись от костра по палаткам).

- Туда, - неопределенно махнула девушка в сторону звезд.

Был еще там один необщительный спортсмен, который на спор, подобно кроту, мгновенно зарывался в землю и тут же эффектно выкарабкивался из соседнего склона. Он также практиковал кунг-фу и какое-то экзотическое восточное мировоззрение, что не мешало ему пить "как лошадь". Заинтриговала также всех длинноволосая брюнетка, внешне не особенно примечательная, которая, знакомясь с мужчиной, производила возле его плеча неуловимый пас. "Для страховки", - так объясняла она. Дело в том, что на ней тяготело проклятье неизбывной, смертоносной любви, и она, как могла, старалась уберечь людей от этого.

Еще там обретался человек, ничем особенно не примечательный, он лишь время от времени сдержанно стонал. Его непрестанно мучила совесть. Он изрядно омрачал и без того не особенно буйное веселье. Говорили, правда, что он мучился в основном за других.

Надо сказать, что почти все собравшиеся обладали даром предвидения, но пользовались им крайне неохотно и старались развивать у себя обычное, свойственное простому человеку представление о будущем, как о целом наборе возможностей.

Повторяю, погода стояла чудесная, и любитель визуальных наводок мог с блеском демонстрировать свое искусство в прозрачном воздухе; но, опять же, это не вызывало особого интереса.

Как уже говорилось, все эти необычайности могли так и сгинуть, проявившись лишь на миг, уйти в забвение, подобно другим, куда более важным вещам, если бы не моя возможность (самая, пожалуй, малозаметная на фоне красочных качеств прочих) - это способность улавливать потенциальные сообщения, воссоздавать их прямо-таки из двух-трех случайно оброненных слов и затем излагать их, по мере возможности сохраняя стиль и особенности каждого повествования. Со временем к этим сюжетам, записанным наскоро после той встречи, добавились другие, подобные, а еще и случайные тексты объявления, вырезки, записки, вырванные страницы, развеянные архивы (если приглядеться, бумажный смерч окружает нашу кренящуюся Вавилонскую башню), - которые мне показалось уместным объединить в этой подборке. Сдается порой, что эти странные и на первый взгляд абсурдные отрывки, встречающиеся на каждом шагу в море обыденной информации, помогают как-то понять собственно нашу, не такую уж реальную реальность.

Почему подборка названа "мигранты"? Никакой связи с термином, имеющим хождение в Прибалтике; просто мне все эти люди показались тогда как бы не имеющими корней палаточными кочевниками, бродягами по своей сути, несмотря на то, что большинство имело пресловутую прописку и довольно хорошее жилье. Два-три интеллигентных бомжа не в счет, тем более, что они сами избрали такой образ жизни. Но все без исключения представляли собой человеческий транзит в чистом виде; их коренные интересы находились где-то очень далеко, вне сферы обитания.

ПРОБЛЕМА НАСЛЕДОВАНИЯ