Мигранты. Бизнес-леди

Потрясения недавнего прошлого научили Клару не терять совсем уж контроля над собой, как бы тяжело ни было. Сорвалась с этими кавказцами (или азиатами?) накричав на них, но скоро взяла себя в руки. Болела голова от их ужасного удара, ныло и саднило в тех местах тела, куда пришлись пинки распоясавшихся по всей Москве негодяев, ведущих себя тут во сто крат безобразнее, чем в родных горных аулах, где за неподобающее поведение можно от своих же земляков схлопотать вплоть до пули в лоб… Но в целом, ощупала она себя – терпимо, кости вроде нигде не сломаны, двигаться и управлять машиной можно.

Перед одним из ближайших светофоров, остановившись на красный свет, задумалась. Куда идти? Кого искать и кому жаловаться? Она – приезжая в Москве, без хотя бы временной регистрации, а на приёме в любом учреждении в первую очередь потребуют документы… Но, что-то же надо делать! Приезжие, что – не люди, и не имеют права на защиту закона? И почему к разным приезжим такое разное отношение? Взять тех же «джигитов», они что, хозяева здесь? Почему так себя ведут? Однозначно – от безнаказанности. И кто тогда эту безнаказанность прикрывает, а то и культивирует? Что же такое творится в стране, и особенно в её столице?.. А те менты, забравшие Эдика… Что-то совсем уж из ряда вон выходящее. Припаркуюсь-ка где-нибудь, что-то трудно ехать в таких расстроенных чувствах…

В тревожной задумчивости Клара вышла из машины и пошла по тротуару куда глаза глядят, рассеянно читая учрежденческие вывески на фасадах домов. У одного парадного подъезда остановилась, прочитав на небольшой скромной не вывеске даже, а таблички у неприметной, рядом с парадной подъездной, двери: «… газета «Статус-deily». Встрепенулась. Пресса – одно из сильнейших орудий воздействия на умы и чаяния людей, на формирование общественного мнения, как говорили когда-то в детстве, в стабильные советские времена, её учителя и родители, слова которых нередко подтверждались тем, что во многих случаях, в поисках какой-то справедливости кто-нибудь из односельчан, не найдя её в пройденных им партийных и государственных инстанциях, в отчаянии садился «писать в газету». И – помощь приходила…

Клара вошла в дверь, которая оказалась незапертой. Не было за дверью и внутренней охраны, как не было представлявшихся ей по старым фильмам озабоченно снующих туда-сюда взъерошенных очкастых редакционных сотрудников в конторских нарукавниках и с кипами рукописей в руках. А была большая совершенно безлюдная комната с несколькими письменными столами, и в глубине этой комнаты широко раскрытая двустворчатая дверь – видимо, в кабинет руководителя. Была ещё одна дверь, закрытая, поменьше размером, за которой, возможно, трудилась какая-то часть коллектива.

В робкой надежде привлечь внимание хоть одного-разъединственного журналиста, Клара призывно кашлянула и приблизилась к открытой двери, но и в кабинете не было никого. Подошла к закрытой двери, дёрнула за ручку – заперто. Выждав несколько минут, так и не обнаружив ни единого живого существа здесь, собралась уходить – ведь Эдичку спасать надо, время на вес золота. Тут на пороге появился вполне приятный внешне, хорошего еще возраста «чуть за средний», с умными глазами и манерами потомственного интеллигента мужчина, и голосом тоже весьма приятным доброжелательно осведомился:

– Чем могу быть полезен? Разрешите представиться: руководитель этого скромного учреждения Артамонов Андрей Петрович.

– Клара Горын… просто Клара, фамилия моя не очень презентабельна и мне самой не нравится с детства… можно без неё?

– Как пожелаете. Ну, так, что же, уважаемая Клара с фамилией не для афиши, извините, привело вас в газету, переживающую не лучшие времена своего бытия? Извините, что не встретили вас подобающим образом и не угостили кофе-чаем – просто некому, в штате я остался, волею судьбы, совсем один. Но эту мелкую конфузию сейчас поправим – пока что мы ещё и сами на что-то способны, хотя бы в этом плане… Вам чай, кофе?

– Если не трудно, чайку, зелёненького.

– Отлично! Через пять минут будет готово, со вкуснейшими конфетами. Извините, но если вы забрели в открытые двери пустого помещения совершенно случайно, без всякого дела – ничего страшного, бывает. Даже хорошо – будет мне, скучающему без коллектива старому редакторюге, как генералу без армии, хоть с кем-то немного чаи погонять…

– Ой, это вы меня извините, Андрей… Петровичем и называть-то вас не совсем… очень уж моложаво выглядите, как современный топ-менеджер. Да и сечас на Западе, например, принято называть собеседника просто по имени.

– Не только на Западе… поэтому, согласен без отчества, поскольку всё равно вы не в моём штате, когда сотрудники могли бы неправильно понять. Так, что же?..

– Беда… – неожиданно для себя вдруг разрыдалась Клара. И остановиться не могла.

– И вы, как провинциал, слабо знающий Москву на случай, куда бежать за помощью в проблемной ситуации, забежали в первую же газету?

– А с чего вы взяли, что я из провинции?

– Клара, давайте по существу! Если беда, конечно, реальная.