Мигранты

Игорь оттянул ворот майки. Ему показалось, что стены комнаты сдвигаются…

Чтобы хоть как-то успокоиться, он зажмурился и сосчитал до двадцати.

Отпустило.

«Ты же строитель, думай… — Морозов стал исследовать помещение, в котором очутился. Он прощупал стены, дверной косяк, долго пытался что-то разглядеть через дырку в потолке, но, кроме крохотного кусочка голубого неба, не увидел ничего. — Да что же это? Должен быть выход!»

Или не должен?

Игорь не знал. Дикий страх очутиться в ловушке какого-нибудь маньяка овладел им с новой силой.

Морозов заметался из угла в угол. Несколько раз оскользнулся на плесени и упал. Попробовал забраться на унитаз, но рухнул, едва не свернул шею и окончательно разодрал штаны. Увидел под потолком черное, заросшее грязной пылью вентиляционное отверстие. Когда-то, видимо, к нему вели гофрированные трубы. Теперь от фольги остались только воспоминания, а каркас ржавой пружиной свешивался с направляющих подвесного потолка.

Несмотря на то, что помещение мало походило на приличный, хотя и изрядно загаженный финнами, корабельный сортир, Морозову казалось, что он на том же пароме, на котором и был. Никуда чудесным образом не перенесся, не был украден маньяком или инопланетянами. Место было прежнее.

Но почему все вокруг такое ветхое, ржавое, хрупкое?

«Может быть, это трюм, или какой-то контейнер? Но как, как я в нем оказался?»

— Ты же строитель, строитель… — повторял Игорь, ощупывая стены.

На самом деле, строителем он не был. То есть, работал в этой области, мотаясь с объекта на объект, но никогда специально не учился. Умел многое понемногу: сооружать черновую кладку, мешать раствор, собирать деревянные конструкции под чутким руководством бригадира, класть плитку. Ну и, конечно, подай-принеси. Девяносто процентов работы на стройке — переноска тяжестей с места на место. Это могут все, но заставлять таскать ведра с раствором высокооплачиваемого каменщика — слишком расточительно. Поэтому на любой сколько-нибудь солидной стройке есть подсобник. Человек, который умеет многое, но по чуть-чуть. Таскает ведра, брусья, доски, мастерит опалубки, устанавливает «леса». Словом делает все для того, чтобы профессионал мог спокойно работать.

Таким подсобником Игорь Морозов и был. Нельзя сказать, что много получал, но в целом на жизнь хватало.

Раньше, до кризиса, дела на стройке вообще шли хорошо: трудяг не хватало, зарплаты росли, а рабочий день уменьшился до приличных восьми часов. На стройку ломились все, кто не сумел найти себя в других сферах. Потом мировые рынки обвалились, строительство в Эстонии встало. Люди, как пчелы в улье, принялись собираться в рои, то есть в бригады, и улетать на заработок туда, где все еще была работа. В более благополучные и стабильные страны. В Финляндию, в Швецию. В Россию ехали меньше, побаивались «кидалова».

Пробиться в одиночку на скандинавский рынок было непросто, но Игорю повезло. Последний его прораб — мужик дельный, в возрасте — подхватил молодого, прежде всего потому, что тот неплохо знал английский. Так Морозов попал на странную должность: кем-то между простым подсобником и переводчиком. Это положительно сказалось на зарплате.

Так что полноценным строителем Игорь не был. Но кое-что знал. Например, что внутренние перегородки бывают сделаны из металлического каркаса и гипсокартона. И такую стену ничего не стоит пробить ногой или даже кулаком.

Игорь забарабанил по стенам, легко раскалывая сыпучий, набравший воды гипсокартон. Почерневший гипс отваливался кусками, с гулким стуком падая на пол. Игорь разодрал руку о торчавший из каркаса шуруп, отшатнулся от висящих пучком проводов, опасаясь удара током…

Увы. За слоем гипсокартона обнаружилась сталь. Железная коробка, в которой оказался Игорь, не желала его отпускать.

Выдохшись, Морозов сел на пол.

Сильно хотелось есть. От поднявшейся в воздух пыли драло горло. Игорь чувствовал себя несчастным и раздавленным.

Привычка носить наручные часы у населения выветрилась с приходом мобильных телефонов. Но мобилка не работала. Аккумулятор не пойми почему покрылся слоем белесых кристаллов, и теперь Игорь не мог даже сказать, сколько времени он просидел вот так у стены, жалея себя. Да и был ли в точном времени какой-нибудь толк? Наверное, никакого.

Свет, проникающий через дырку в потолке, начал меркнуть, и Игорь, наконец, снова взялся за дело. Теперь он попытался с помощью куска каркаса расковырять часть косяка, чтобы добраться до спрятанных петель. Точного понимания того, что будет, когда он до них доберется, у Игоря не было. Но ему казалось, что таким образом он сможет разблокировать створку.

Пластиковая обшивка косяка поддавалась плохо. Жестяной каркас был весьма паршивым инструментом, постоянно гнулся и резал руки. Измазав кровью лицо, дверь и стены, Морозов все же ухитрился проковырять небольшую дырочку, в которую можно было засунуть палец. Но не более.

К тому времени уже совсем стемнело.