Миграция и эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы XVIII-XX вв.

Независимо от того, какую территорию (в географическом, этническом, конфессиональном, политическом плане) покидал человек, любая эмиграция, побег, депортация означали отчуждение от родины, перемещение из одной жизни в другую, кардинальное изменение условий жизни личности и социума (исследования, так или иначе анализирующие этот феномен, предприняты во всех национальных историографических школах Юго-Восточной Европы). Теряя свой прежний мир, а значит и часть своей личности, человек вынужден найти себя в иной реальности, в новом мире, интегрироваться в него в соответствии с законами этого мира. Часто, теряя свой старый мир, люди обретают реальность еще менее дружественную.

В условиях нового мира эмигранты не только приобретают новую идентичность (политическую, социальную, культурную, экономическую), но пытаются, заняв позицию обороны, сохранить старую, в первую очередь национальную идентичность. Последнюю они нередко стали глубже осознавать только тогда, когда перешли в другое географическое и политическое пространство. Постоянное ощущение двойственности сопровождается осознанием собственной ущербности, способствует выработке рефлексов самозащиты, иногда не чуждых проявлениям агрессивности. Черты характера, привычки, ритуалы, формы поведения, которые хорошо помогали адаптироваться к прежнему миру, часто утрачивают значение в новой реальности, становятся ненужными на чужбине, напротив, возникает задача овладения новыми традициями и формами поведения.

Средневековые военные кампании, сопровождавшиеся массовым истреблением людей, захватами и грабежами, исходом населения в другие земли и связанными с этим демографическими изменениями, приводят к возникновению новой, самой непривилегированной категории людей – христианских рабов. Плененные мусульманами представители христианских народов Юго-Восточной Европы продаются на рынках рабочей силы далеко за пределами своего региона. Этот феномен наблюдался до XVII – начала XVIII вв. и нашел отражение в средневековом балканском эпосе, дипломатической переписке, хрониках, записках путешественников и т. д. Захват в рабство был наказанием для врагов Османской империи и ислама. Жертвами этого феномена становились представители всех социальных категорий – от средневековой балканской аристократии до книжников, монахов и самой бедной части населения. Так как мусульмане не могли в Османской империи стать рабами, христиане в своем стремлении избежать такой судьбы добровольно обращались в ислам. Известны случаи исламизации крупных феодалов, побежденных османской армией (например, албанского феодала Скандербега). Некоторые крупные политические фигуры Юго-Восточной Европы отказывались от обращения в ислам ценой своей жизни. Так было с валашским правителем Константином Брынковяну и всеми членами его семьи мужского пола.

Исламизация (добровольная или насильственная) была феноменом, наблюдавшимся на протяжении длительного времени и приобретавшим разные масштабы, но при этом она всегда вела к изменению социального статуса и идентичности людей. Другой формой отчуждения автохтонного населения была в течение нескольких веков «кровная дань», оплачиваемая народами, находившимися под османским владением или сюзеренитетом. Речь идет о посылке в Константинополь христиан-подростков, которые подлежали исламизации, а затем, по достижении зрелого возраста, должны были пополнить армию султана или использовались в администрации империи81. Все это также сопровождалось грубым изменением идентичности и социального положения.

Османское завоевание Юго-Восточной Европы с самого начала породило феномен, растянувшийся на несколько столетий – бегство образованной прослойки христианского населения (церковных иерархов, книжников, монахов, учителей и т. д.) из Константинополя, патриархатов и епископатов Болгарии, Сербии, Греции. Перед лицом османской угрозы большое количество греческих книжников переселилось на Запад, унеся с собой множество рукописей. Они обосновались во Флоренции (где важным центром распространения греческой культуры стала Академия Платона), Риме, Венеции, Париже, что способствовало возрождению эллинизма в греческих диаспорах в Италии, Габсбургской империи, румынских княжествах, России и т. д. Круг распространителей высокой греческой культуры, поначалу ограничивавшийся представителями высшего клира, со временем расширялся.